Открыв дверь, я не стал проходить сразу и сначала разулся, оставив обувь в лотке рядом. Но Пол не понял, что стоит повторить.
– Разуйся, – бросил я, проходя вглубь и беря на ходу недочитанную книгу, лежащую ровно там, где ее оставил.
– Зачем…?
– Сирена просит так делать, – пожал плечами я.
Недовольство на лице Пола не ускользнуло от меня. Будто это я выдумал, святая Природа… Надеюсь Сирена скоро вернется.
– На их родине так делают, – добавил я, чтобы сбавить возросший градус скептицизма в воздухе.
– Но раньше ни у Дона, ни у Сирены мы так не делали, – возразил Пол.
– Как хочешь, – махнул рукой я.
Я занял кушетку, на которой Сирена с утра оставила и одеяло, и подушку, словно сразу проснувшись убежала в школу, а вероятно так и было. Сложив их сбоку в более аккуратном виде, я краем глаза наблюдал за Полом. Он мог либо сесть в кресло-мешок и смотреть снизу вверх на все происходящее, либо на кухне, то есть почти на другом конце квартиры. Стол Сирена не стала превращать в рабочую зону и сделала из него импровизированный склад. Тут в целом стало уютнее. Она расставила забранные из дома фотографии, притащила с лестничной площадки себе комод, на котором покоились учебники и недопитый кофе с утра. Кактус, отчаянно боровшийся за жизнь, возвышался на подоконнике. По-моему, его отдала Рашель…
Но Пол остался стоять. Ладно, только молчи.
Открыв книгу, которую посоветовал мне Дон, я постарался сосредоточиться исключительно на ней. Это было до ужаса сложная книга, и большую часть времени я сидел с переводчиком, пытаясь понять корявый перевод забора слов на желтой бумаге. Дон же невозмутимо, со скоростью света, начинал скандировать такие текста демонстрируя звучание слов.
– Откуда у тебя ключи?
– Украл, – с ухмылкой бросил я, не поднимая взгляда.
Постояв еще немного Пол, наконец выдал, выпрямляя спину и скрещивая руки на груди:
– Что между вами происходит?
– Попробуй спросить у той, кого ты четыре раза позвал на свидание, и она согласилась один раз для вида и быстро оттуда сбежала. И постарайся звучать не так жалко.
Мне показалось, что он прямо сейчас попытается мне врезать, но он сдержался.
Будет неудобно объяснять Сирене, почему у Пола сломана челюсть. Или вырван весь пирсинг. За тот месяц, что она была в космосе этот парень стал ненавидеть меня сильнее возможного и это начинало порядком раздражать.
– Я знаю Сирену очень давно, и я уверен, что она выберет…
– Не заканчивай эту фразу, – предупредил я, поднимая взгляд. – Ибо если ты решил, что это какое-то гребаное соревнование по завоеванию Сирены, то советую выйти отсюда и не показываться мне на глаза.
– Это не соревнование, – фыркнул Пол. – Я лишь…
– Сирена – не трофей, – оборвав его очередную гениальную мысль, сказал я. – Она живой человек, который сам выбирает свое будущие и тех, кого хочет там видеть. И ни я, и ни уж тем более ты, не имеем никакого права на это влиять. Не после того, как ты годами был слеп к тому, что твоя девушка терроризирует твою подругу из ревности. И, кстати, она же и подстроила вам свидание с Сиреной, когда взломала ваши телефоны с помощью Дона. Тебе ведь даже в голову не приходило задуматься, что и почему происходит, и как ты к этому причастен? С чего вообще началась дружба Сирены и Трисс?
– Что? Трисс это подстроила? Зачем? Они с Доном… Они ведь знают пароли от наших аккаунтов… – с ужасом вселенского осознания пробормотал Пол. – Откуда ты все это знаешь?!
– Иногда смотрю по сторонам.
Кажется, это было лишним… Черт… Сирена меня точно убьёт. Но его выражение лица того стоило.
Хотя она все никак не придумает как ему помягче отказать… Может мне повезет, и она смилуется…
Наконец-то я расслышал приближающие, едва различимые шаги Сирены.
Дверь открылась, и Сирена, бросив ключи в чашу из прихожей сказала:
– Привет, Лохматый! О, Пол? Ты уже тут?
«Что у вас тут происходит?» – уточнила Сирена.
«По мнению Пола очень серьезная дискуссия.»
«А по-твоему?»
«Я не знаю, как тут оказался.»
Сирена хмыкнула, появляясь в поле зрения в ярко зеленом топе и черных джинсах, и оставила рюкзак на полу, сказав:
– Пол Меру, сбрось свои грязные ботинки, если хочешь топтаться по моему полу. То, что моя мать мечтала влиться в менталитет, не значит, что в своем доме я буду это терпеть.
Я ухмыльнулся, не поднимая глаз.
«Мог бы ему и сказать.»
«А я и сказал, но он не послушал.»
Я почувствовал на себе изучающий взгляд, но потом он исчез.