Они покинули площадь, выйдя на просторную пустующую улицу с домами, в которых угадывались те же архитектурные изыски, что и в Церкви Святого Нарила. Позолоты и лепнины было поменьше, но в остальном ансамбль центральных сооружений Ферополя был выдержан в храмовом стиле.
– Кенсорин вернулся, – сообщил генерал.
Внутри шевельнулось неприятное чувство тревоги. Холодный тон Фанета намекал на то, что в Аяксе ничего не срослось, но Мив всё равно выпалила:
– Правда?
– Сделка сорвалась в последний момент. Однако в этом нет твоей вины. Кенсорин сказал, что проблемы с наёмниками начались после твоего отъезда.
Мив тихонько выдохнула про себя. Больше всего она боялась, что Фанет узнает о том, что она так и не выполнила свою задачу до конца и просто сбежала из столицы воров и убийц.
«Храните илиарские боги старика Кенсорина», – подумала она.
– Без Аякса наступление на Лебединые Земли затянется, что также отодвинет от меня Велиград. Боюсь, нам потребуется ещё один год. А то и два, – пробормотал Фанет и остановился.
Его блестящий нагрудник ловил утренние блики солнца. Он посмотрел на Мив со странным выражением, которое она ещё не замечала на его лице. Сапфиры глаз словно потускнели и утратили свою глубину. Генерал шагнул к эльфийке.
– У меня для тебя есть другая новость. И она очень печальная.
Она кивнула.
– Перед Ферополем я отправил отряд в Светлицы Хармы, как ты просила, чтобы узнать о резервациях, – он отвёл взор. – Они вернулись на рассвете... Мне жаль.
В горле образовался ком.
– Что там случилось? – спросила Мив, не узнавая собственного голоса.
– Отзывая войска, Лек приказал избавиться от лагерей и пленников. Там ничего не осталось.
Она отступила на шаг, затем ещё на один. Голова закружилась. И если бы генерал вовремя не подхватил бы её, она бы наверняка расшибла себе лоб об тротуар, повалившись вперёд.
Слёз не было, хотя они душили её в глотке, налипая на тугой ком.
– Отныне тот день будет объявлен днём траура, но не только в истории твоего народа, – шептал Фанет, гладя Мив по голове. – Мой тоже запомнит эту чудовищную казнь и то, какой ценой нам обходится эта война.
Он ещё что-то говорил, но эльфийка не слушала. Она прижималась к нему, вдыхая его запах, смешанный с по́том и кострищем, вспоминала, как они предавались ласкам под открытым небом прошлой ночью, ускользнув за городские стены – и у генерала было время для утех. Всё это заглушало её собственные мысли, гнетущие и злые, ставшие вдруг неподъёмными.
Если бы раньше... Если бы только чуть раньше они выступили на Яриму...
Чародейка заставила его повременить. Они просидели в истерзанной ливнями Сэрабии месяц. Придерживайся Фанет изначального плана, возможно, эльфы в резервациях Светлиц всё ещё были живы... А запасная лазейка, ведущая в Грэтиэн, которую ей бы гарантировало участие в освобождении лагерей, была утрачена.
«Alape oula2» – раздалось гневно в мыслях.
– У тебя будет время для скорби, – сказал генерал. – Иян и его миротворцы займут Ферополь, отлавливая по окрестностям оставшихся солдат Инквизиции. А я двинусь дальше.
Он взял в огромную ладонь её руку и поднёс к губам, целуя бледную кожу.
– Но тебе нужно остаться здесь и проследить за всем, – добавил он, вызвав у Мив новый приступ паники.
– Я не поеду с тобой? – выдала она изумлённо.
– Мы увидимся через несколько недель.
– Но...
– Ты пригодишься здесь, – отрезал Фанет, выпуская её руку. – Проследишь за Ияном. Если что-то пойдёт не так, найдёшь способ доложить мне.
Ворох возражений просился на язык, но Мив в очередной раз попыталась проглотить в горле ком и улыбнулась:
– Будет исполнено, консул.
Он дотронулся до её щеки в похвальном жесте, каким обычно треплют собаку за ухом, но Мив это мало беспокоило.
Приближённая к Фанету Эфалису, она была неприкасаема. А теперь что? Сохранятся ли эти почести после его отъезда? Или по дороге к Лебединым Землям у него появился другая Мивсаэль, не эльфийка, но шпионка и любовница?
Он снова привлёк её к себе, заставляя осознать, что она заскучает не только по своему статусу. По его крепкому и сильному телу тоже. И по тому, как он изменился, сблизившись с ней. В подобные этим минуты ничего в нём не напоминало о Жутком Генерале. Порой ей казалось, что его прикосновения иллюзорны, будто наваждение, вызванное избытком алкоголя и вечным изнеможением. Но всё же даже самые нежные руки могли убивать и причинять боль.
Она лишь надеялась, что руки Фанета, мягко поглаживающие её по спине, никогда не сделают ей больно.
Истинные epvardes не выбирали себе родину. Мив всегда знала, что её отчизна находится именно в Грэтиэне, а все людские правители и их маленькие королевства – просто суррогаты, коими она заменяла эльфийские владения. Однако ладони, что касались её, будто обещали, что земли на западе Жемчужного моря, земли илиаров, смогут стать для неё настоящим домом. А после и родиной.