– Твоя мать?
– Да, – Рихард бросил взгляд на рукоять кинжала, видневшегося среди сваленной в кучу одежды. – Это могло быть совпадением, но пара монет быстро развязали язык хозяину того борделя. Он подтвердил, что это была та самая Марта. Моя Марта. Сбежавшая из города из-за того, что решила сохранить дитя от знатного выродка.
Иветта молчала, переваривая услышанное. Глаза её также уткнулись в именные кинжалы Рихарда. Марта и Агата.
– А кто... Чьим именем ты назвал второй?
– Моей сестры. Она умерла в утробе. Не знаю, кто был её отец. Я появился через три года только.
Иветта не сумела посмотреть на Рихарда, продолжая пялиться на его оружие. То, с какой он лёгкостью он говорил об этом, не укладывалось в голове.
– Ты так и не встретился с отцом?
– А зачем бастарду искать своего родителя?
– Не знаю, может, зов крови?
– Зов крови, – насмешливым эхом повторил Рихард. – По моим венам течёт кровь шлюхи, размоенная Обрядами Стихий. Она ни черта не знатная. Да и какой от этого толк? Узнав, что где-то бродит отпрыск Кардиганов, способный претендовать на наследство графини при отсутствии законных отпрысков, на меня бы открыли охоту. Но... Мне в какой-то степени лестно, что ведьма назвала меня этим именем. Словно оно для неё имеет значимость, вес, измеряемый богатством, авторитетом и безупречной родословной. Но не для меня.
Он оттолкнулся от земли и сел, разминая шею. Взглянул на Иветту по-другому – мрачная поволока в его глазах чуть померкла. Воспоминания о нелёгком прошлом вытеснили свежие, ноющие. Его что, развеселил этот разговор?
Что за человек...
Такие, как он, не сломаются. Найдут выход из любого положения.
Она зря беспокоилась за него.
– Но вот чокнутого эльфа интересовал род моей матери, – сказал Рихард. – А конкретно моя прабабка.
– Ты что-нибудь знаешь о ней?
– Ну, мне доступны простейшие заклинания, значит, кто-то из предков владел магией. Оно же... наследственное, да?
– Не всегда. До меня в семье не было ни одного чародея.
– Тогда остроухий подпёздывает. Есть у таких, как он, эта черта. Ладно, давай вернёмся к твоим училкам, – он потянулся к одежде. – Они наверняка уже проснулись. К рассвету мы должны быть у Мёртвых холмов.
***
Скрывшись за дымкой пушистых облаков, солнце бросало редкие лучи на землю, где важно поднималась густая осока, перемежаясь с жёлтым бисером подмаренника и островками тяжёлых головок кровохлёбки. Подбадриваемые лёгким ветерком, по травяному океану катились волны, разнося по округе душистые запахи близящегося лета. Лишь хорошенько приглядевшись, можно было заметить неглубокие бочаги, оставшиеся после Битвы при Мёртвых холмах, – следы взрывов. Совсем далеко, там, где сероватое небо целовало землю, виднелась бугристая цепочка курганов. То были могилы павших чародеев, которых не стали хоронить в Тиссофе, чтобы хоть-то что-то здесь напоминало об их принесённой жертве. Иветте не терпелось увидеть огромный чёрный камень за этими холмами, с высеченными на нём именами, о котором ей доводилось только читать.
Как и о самой битве.
В голове зазвучал скрипучий голос старика Линуса, со всей претенциозностью вещавшего о той страшной дате, когда Орден Аррола напал на магическую школу во Въеле. И как потерпел поражение от рук героев Оплота. Иветта завороженно глядела на поле битвы, пробуждая в памяти гравюры из книг, изображавшие моменты великой чародейской сечи. Дита же смотрела простирающиеся впереди холмы, как на обычный красивый пейзаж, с которым её ничего не связывало. Словно произошедшее здесь сражение и её успехи в нём не выбили ей место в совете Оплота и не сделали легендой.
Натянув капюшон на высокий лоб, чародейка бросила на Иветту косой взгляд.
– Здесь мы распрощаемся, – заявила она и, помедлив, развернулась к ней всем телом, но задумчивые глаза упёрлись куда-то в переносицу ученицы. – Ты всё усвоила?
Иветта кивнула, не намереваясь спорить с наставницей. Разумеется, Дита сочла долгом отчитать её за своеволие, за побег из войска Жуткого Генерала и... за своё собственное беспокойство, у которого были веские причины. Иветта прекрасно понимала, что не сможет вернуться. Что кому-то из них Фанет Эфалис будет угрожать трибуналом, но, ради всех человеческих и не только богов, стоило ли это её внимания?