– Чародей сказал, что протез сконструировать невозможно, – поделился Хальдор, покосившись на пустой рукав, скрученный в узел. – Осталось бы плеча побольше, можно было что-то придумать, а так... Как думаешь, во времена Эйнара было возможно сделать такое?
– Не знаю.
– Если бы я мог снова сражаться... – в голос ярла скользнула мечтательность.
– Вас, северян, хлебом не корми, дай помахаться, – со смехом заметила Лета. – Сиди спокойно, ты уже отвоевал своё.
– Думаешь, это будет просто? Усесться тут в четырёх стенах и ждать в полнейшем неведении, когда вы вернётесь и... в каком количестве, – он нахмурился осечке в своих словах. – Ты ведь вернёшься?
– Даю слово, что слиняю обратно в Темпраст, когда запахнет жареным, – она прижала кулак к груди. – Да обрушится на меня гнев Вары, если я лгу.
Он усмехнулся, оценив её жест и отсалютовав ей стаканом.
– Может быть, к твоему возвращению и дверги будут здесь.
– Уверен?
– Нет, – он качнул головой и уставился в окно. – Они должны были прибыть вслед за караваном с вихюоном, но, вероятно, что-то пошло не так.
– Или им действительно пришлось сделать внушительный крюк, чтобы не нарваться на засаду.
– Всё будет хорошо. Я знаю.
От этого тона, с каким ярл бросил слова, в носу защипало, но это было отнюдь не вино.
Она бы так и сидела с ним, топя в алкоголе невесёлые думы и сомнения. Сидела бы, напиваясь и отмокая в банях, пока весь город не рухнул бы, знаменуя этим окончательную победу Империи, и не похоронил бы её под собой.
Зачем ей этот второй шанс? Чтобы снова видеть муки и смерть? Хуже всего то, что люди, окружавшие её, были так безмерно ей дороги, что она места себе не находила, заранее представляя, что с ними может случится.
А ведь случится. Чуйка её может и не чародейская, но тоже редко подводит.
Дверь за её спиной широко распахнулась, занося в покои стужу и резкий солёный запах.
– А я-то думал, где же она себе змеиное гнездо свила...
Лета даже не обернулась, закатив глаза. Конор подошёл к ней, кивнул ярлу. Интимно проведя рукой по талии девушки, он скользнул выше и взял у неё стакан.
– Завязывай с этим. Не на прогулку идём.
– Эй!
Не успела она и моргнуть, как Конор осушил стакан и с грохотом опустил его на письменный стол, а затем кинул на неё быстрый взгляд. От тела его несло жаром, но глаза были полны стылой зимней ночи. Контраст, сводящий с ума.
– На дорожку приняли. А теперь пойдём, – сказал он.
Лета выпуталась из его рук и подобрала с кровати меч. Повернулась к ярлу, не позволив улыбке померкнуть.
Хальдор поднялся и протянул ей ладонь. Перехватив клинок одной рукой, Лета ответила на рукопожатие.
– Удачи вам на озере, – произнес ярл. – Что бы вы ни нашли.
С трудом выпустив его ладонь, Лета зашагала к выходу. Она боялась, что от долгих прощаний может раскиснуть, а это сейчас ни к чему.
– Провожать не надо, – изрёк Конор и пошёл следом за ней. Потом добавил через плечо: – Но платочком из окна помаши, будет приятно.
Коридор встретил ставшими почти родными холодом и тишиной. Лёгкий шлепок по её заднице подтвердил, что Конор был в отличном расположении духа. Остановившись, чтобы закрепить ножны на спине, Лета посмотрела на него. Тот обошёл её, кривя рот в ухмылке, и направился дальше по коридору.
Она никогда не думала, что всё будет так...
Мирно.
Словно это не они грызли друг другу глотки год назад и так отчаянно ненавидели, что впору было жечь костры вылетавшими из них искрами.
Чувство нереальное и зыбкое. Но тем ни менее оно заставило её догнать Конора у лестницы и, хватанув его за локоть, встать за цыпочки. Она чмокнула его в щёку, наслаждаясь вмиг окаменевшим лицом.
– Сделаешь ещё раз так, костей не соберёшь, мерзавка, – глухо проворчал он.
Лета только хихикнула и сбежала по лестнице, потянув его за собой и пытаясь унять предчувствие смерча, что надвигался на них с озера. А они, умалишённые, шли ему навстречу.
Небо плакало, распадаясь на части и напитывая почву стужей. Усадьба боярыни мрачно возвышалась над лагерем илиаров, полусгоревшая и разграбленная. Ветер трепетал знамя, развешанное повсюду: на крыше, у палаток, на штандартах легионеров. Череп с короной, родовой герб Эфалисов, почти затмил собой медведя Киргардисов.
Кенсорин растолкал плечами воинов, собравшихся у порога усадьбы, там, где консул исполнял очередной смертный приговор. Сверкнул клинок. Под восторженные вопли на землю отлетела голова какого-то местного чинуши и остановилась у самых ног Кенсорина.
– Klos, Arсhas1! Klos, Arсhas! – наперебой выкрикивали воины.
Кенсорин смирил голову скорбным взглядом и посмотрел на Фанета. Тот усмехнулся.