– Обвенчаетесь с Хальдором.
– Мы могли бы сделать это после.
– «После» может не настать, – Лета не верила, что говорила это.
Почти слово в слово повторяя реплику ярла, сказанную ей перед тем, как они отправились на Арнингул.
Словно бы десяток лет назад.
Эйдин подняла на неё ланьи глаза.
– Всё так правда ужасно? – спросила она.
– И нет, и да, – неопределённо произнесла Лета. – Я не знаю, что будет после. Но, как поведал один мудрый ярл, момент радости нужен именно сейчас. Нам всем.
Она вдруг уловила шорох черепицы и повернула голову к балкону. Следом что-то почти беззвучно опустилось на каменный пол, но Эйдин всё равно вскрикнула. Конор ввалился в комнату и осмотрелся.
– Девочки... – он расплылся в ухмылке. – Прошу прощения, что помешал.
Вскочившая с кровати Эйдин перевела дух и с недовольством воззрилась на него.
– Какого ты скачешь по крышам, когда должен быть внизу? – выпалила Лета с тем же возмущением.
– Любовался видами, – он проигнорировал её взгляд. – Прикидывал, в какой стороне посвежее дичь. Мы с волколаком собираемся на охоту.
Они так редко виделись, что его запах моментально вскружил голову. Она отодвинулась. Конор заметил, намеренно шагнул к ней ближе, притворившись, что рассматривает фрески на стенах.
– О, – выдала Лета, сморщив нос. – Он будет стрелять, а ты – кушать?
– Не совсем. Надо натаскать побольше зверья завтра к столу. Ну и перетереть некоторые мужские темы.
– Тебя так и не отпускают их с Борой проблемы?
– Так это всё ради вас, командир, – реверанс Конора был даже изящнее, чем у любой придворной Ардейнарда. – Тебе же интересно, что у них произошло. Прижму его там к дереву, и он не сможет отбрехаться.
– Ладно. Только осторожнее: укусит ведь.
– Фенрир меня забери, что с тобой? – удивился он, сверкнув улыбкой. – С каких пор ты поддерживаешь мои... «гнусные шутки», так ты сказала, помнится?
– Катись к чёрту.
Одарив её прищуренным взглядом, Конор направился к двери и внезапно остановился рядом с Эйдин. Он оглядел её и... обнюхал. Привычка, которая и Лету поначалу смущала, заставила девушку отступить на шаг и, натолкнувшись на кровать, вновь осесть на неё.
– Дочь моего отца, – проговорил Конор. – И так на него не похожа.
Эйдин сразил ступор.
– Я... – она закрыла рот, не зная, что ответить.
Конор усмехнулся:
– Помянем сегодня твою незамужнюю жизнь.
– Выйди отсюда нахрен, – процедила Лета.
– Есть, командир, – этот поклон был уже не таким умелым, скоре издевательским и нарочито неспешным.
Он закрыл за собой дверь, посмеиваясь.
– Не обращай внимания, – сказала Лета, переведя взгляд на Эйдин.
– С тобой он другой.
– Что ты имеешь в виду?
– Сегодня он заговорил со мной впервые, – призналась она, облизнув пересохшие губы. – Раньше меня будто не существовало для него.
– Даже скалы меняют свою форму, стираясь под тысячелетними ветрами, – отметила Лета и увела взор в сторону, недоумевая, откуда это в её речи.
Пожалуй, она слишком много времени проводила с чародеем.
– Я никогда не винила его в том, что случилось, – разоткровенничалась Эйдин, возвращая к себе внимание кернички. – Однако могла ли я что-либо возразить? Отцу.... Или Тороду.
– Ни один мужчина не имеет отныне над тобой власти. И Хальдор тоже, – отвечала Лета, отталкиваясь от стены. – Он не станет тебе указывать, что делать и что говорить. А если вдруг такое случится, свистни. Я приду и покажу ему, как надо себя вести.
– Забавно осознавать, что у тебя есть на это право, – улыбнулась Эйдин.
– Прав нет, – она села на постель к девушке. – Есть упрямство.
– Оно уберегло тебя от гибели.
– И может её привлечь.
– Всё же это лучше, чем быть покорной. Всегда. Даже когда тебя продаёт имперцам родной отец.
Она вытерла выступившие на глазах слёзы, резко выдохнула и повернулась к Лете, натянув улыбку до ушей.
– Теперь надо подумать, во что ты облачишься.
– Я?
– Мешки к рассмотрению не принимаются, – она встала и шагнула к сундуку в углу, открывая его и принимаясь копаться в его содержимом.
Когда Эйдин вытащила с самого дна что-то полупрозрачное, Лета яростно замотала головой.
– Нет, нет, нет, – протараторила она. – Такое... шло мне раньше. Сейчас я буду в нём выглядеть нелепо.
Дочь ярла выпрямилась, вытягивая изумрудную ткань, расшитую золотыми нитями, во всю длину. Лета уже видела это платье. На одной из любовниц Соторнила. Оно не закрывало почти ничего.
Однако лицо Эйдин светилось таким энтузиазмом, что керничка не смогла ей отказать.
– Я это примерю, – пообещала она. – Если ты позовёшь Давена, и он перешьёт его во что-нибудь... поскромнее.