Иветта отползла в дальний угол камеры, не представляя, как справится со всем этим. Если бы рядом был ещё кто-то, пусть не чародей, но, тем ни менее, тоже способный на что-нибудь...
Хлопок.
Они пришли за ней. Должны были появиться с минуты на минуту, как он и обещал. Иветта встаёт, оборачиваясь медленно, собираясь не дать приспешникам Безумца насладиться её лицом, перекошенным осознанием того, что она проиграла.
К чёрту.
Она ещё не проиграла, пока она здесь и жива. Она не проиграет, если эльфу повезёт осуществить задуманное. Даже тогда она не останется у разбитого корыта и продолжит сражаться. И лишь предсмертный вздох переубедит её, вынесет решающий вердикт этой битве.
Она развернулась всем телом ко входу в камеру. Мозг в последний момент как-то нерешительно осознал, что звука отворяемой решётки не было. А этот хлопок произошёл в самой камере. Последовавший за ним густой дым извлёк из себя знакомо-незнакомые черты, такие суровые, такие... керничьи.
Так выглядели керники. Так двигались керники. Сгребая чародейку в охапку, бесцеремонно вжимаясь лицом в её волосы, отрывая от земли. Почти разъярённо, выдыхая ругательства, а следом слова облегчения, которые не закончились и когда её чуть отстранили от себя, вглядываясь в лицо и с трудом узнавая.
А она свою очередь смотрела на это тонкую линию рта в полутьме, обрисовывала в воображении их улыбку, поднимаясь выше, касаясь взглядом глаз, таких восхитительно тёмно-сине-зелёных, грозовых. Глаза застывшего перед ночной бурей леса, который жил под кожей, чей упоительный хвойный аромат пришёл позже, вдогонку к осознанию.
Сердце сжалось так, словно сейчас из него брызнет кровь, напоенная светом, который не мог вырваться на свободу. Зато наружу исторглось другое – слёзы, хлынувшие на её лицо, расцелованное тут же.
Слова, не переставая, вылетали из него, ударяясь об камни темницы, стекая по ним сожалением и тоской. Лишние слова. Пережёванные многократно бессонными вечерами и часами немых укоров. У самой чародейки был ответ, горчащий на языке кровавой язвой, но она не могла, не смела произнести его.
Они очнулись, уже оказавшись на полу, глядя друг на друга, раскладывая мысли по крупицам. Она гладила его волосы, он не снимал с её лица ладоней. Иветта словно не видела его сотню лет, всматриваясь в керника до рези в глазах и всё ещё не верила, что он сделал это.
Активировал камень возвращения.
Когда в ушах стих шум взбудораженной крови, она спросила:
– Откуда... ты?
Он улыбнулся. Грустно. Лоб разрезали морщины.
– Прямо из преисподней, – проговорил Марк и скользнул взглядом по стенам. – И явился на другой бесовской карнавал, как я вижу. Где мы?
– Где ты был? – выпалила она. – Вы нашли её?
Он кивнул, но взор его помрачнел.
– Что с ней?
– С ней всё в порядке. Просто... это... Трудно.
«Сказать ей о том, что ты бросил своих друзей умирать? Ну, уж потрудись теперь объяснить», – зло усмехнулся внутренний голос, но Марк послал его в Блазнгар.
– Сначала ты, – попросил он.
Иветта облизнула искусанные в кровь губы, медля дольше, чем керник ожидал. Внутри забурлило скверное предчувствие.
– Мы на Скалистых островах.
– Опять?!
Она рвано кивнула и вцепилась в его запястья.
– Тебе не стоило возвращаться ко мне. Он здесь.
– Кто?
Грохот за спиной на этот раз не дал усомниться в том, что это отворилась решётка. Насмешливый голос протянул:
– Кого я вижу...
Они обернулись, а мигом позже были оторваны друг от друга. Марк саданул головой в лоб одного из адептов Ордена и потянулся к ножу, но резкое заклинание, выброшенное ему в затылок, парализовало тело. Глаза в панике нашли Иветту, и та попыталась ободряюще улыбнуться. У неё не вышло.
Адепты обезоружили Марка и выставили его из камеры, а следом и Иветту, усадив обоих на колени перед Орирмиром – самым приближённым к Катэлю выродком из всех приспешников.
– Без понятия, как ты протащила это в камеру, чародейка, – длинный палец ткнул керника в лоб. – Но, думаю, мастер обрадуется новому гостю. Идёмте. Он уже заждался.
Иветта словила вопрос во взгляде Марка, но возможность ответить у неё отобрали, поставив на ноги и толкнув в спину, чтобы она пошла за Орирмиром. Она бы и его спросила: как там, на Севере? Что с Летой? Где их носило всё это время? Почему он выглядит таким... постаревшим.
Что с ними случилось?
Впрочем, желание гадать о его приключениях отпало само собой, когда выбрались из темниц. Орирмир повёл их наверх, следуя по развалинам галерей и позволяя вновь глянуть краем глаза на пустошь отгремевшей битвы, чьи призраки всё ещё блуждали во мраке ночи перед крепостью.