Крик застрял в горле чародейки.
Встретившись на мгновение с её ошарашенным взглядом, Марк быстро сообразил и протянул руку, хватая Рихарда за воротник, но было слишком поздно. Тело керника двинулось по инерции дальше, и последнее, что увидел Марк – огромные чёрные глаза, полные удивления.
Рихард растворился, соприкоснувшись с полем, словно сам был эфемерным туманом.
– Нет!.. НЕТ! – закричал Марк, отдёрнув руку.
Какое-то время в тронном зале гудел лишь камень, напитываясь тёмной магией. Марк отупело глядел на мерцание у основания монумента, в котором исчез Рихард.
– Высшая магия, первый курс, – изрёк Катэль. – Никогда не трогай силовое поле, если не хочешь, чтобы твоё тело расщепилось в пыль.
Керник обернулся, встречаясь взглядом с Безумцем. Иветта увидела в его глазах истое желание порвать чародея на лоскуты, перекликавшееся с её собственным.
– Ты...
– Я прошу, неживодник, давай без...
Какой-то странный звук, похожий на лязг, донёсшийся снаружи, оборвал его фразу. Он обернулся к высоким окнам. В тронный зал влетел железный крюк и, проехавшись со скрежетом по полу, зацепился за камень стен. Затем ещё один. И ещё. Прежде, чем Катэль сумел что-то произнести, в окнах появились они – nolienatralia.
Запрыгнув внутрь, они двинулись к Безумцу, а адепты разжали кандалы рук, бросив Иветту, и метнулись к ним навстречу. И секундой позже, успев произнести ни одной формулы, повалились замертво.
Катэль скользнул по своим прихвостням обалделым взглядом, затем поднял его и встретил Диту, застывшую в окне. Стукнув посохом, она воздвигла над мертвецами щит, и те бросились на Катэля, окружая его. Волна света, вырвавшаяся из чародея, молниеносно разбила щит, но и этих мгновений оказалось достаточно, чтобы один из них прорвался к нему и всадил меч в грудь.
Иветта рухнула на пол, сокрушённая толчками возвращавшейся к ней энергии. Тело зашлось в судорогах.
Растерявшийся Катэль попытался предпринимать что-нибудь, но зарычал от боли, когда Иарлэйт провернул клинок, всаживая его глубже.
– Госпожа чародейка! – выкрикнул король. – Твой ход!
Её ход.
Она даже не могла встать. Просто лежала навзничь, раздираемая конвульсиями. Свет ослепил её. Истязал. Наполнял её до краёв, так, что хотелось блевать этими лучами.
– Чародейка!
Чьи-то сильные руки подняли её. Марк. Ладонь Кассандры вцепилась в её, рассылая импульсы целительной магии, от которых стало немного легче, но голова всё равно была налита чем-то раскалённым и густым, сжигающим её изнутри.
Дита возвела новый щит, отгородивший Иарлэйта и Катэля. Последний, сжав лезвие королевского меча ладонью, раня кожу, превозмогал боль и пытался восстановиться. Ещё немного и эламансия возвратится к нему, а перенесёт он это куда проще, чем Иветта, готовая вот-вот потерять сознание.
Свободной рукой Безумец вцепился в лицо Мертвецу, отворачивая его от себя. Иарлэйт захрипел и навалился на рукоять клинка, загоняя его в плоть чародея до изукрашенной камнями гарды. Катэль зарычал и надавил сильнее, сворачивая ему шею.
Иарлэйт рухнул к его ногам и больше не двигался.
– Иветта, твою мать! – завопила на ухо Кассандра. – Делай уже то, что собиралась!
Туман в голове обращал крик чародейки в шёпот.
Иветта покачнулась, находя глазами Катэля, который не стал вытаскивать меч. Впившись в чародейку ответным взором, он ощерился и поднял руку.
– Чародейка!
Иветта запрокинула голову, позволяя эламансии поглотить её без остатка. Она отдалась свету, и тот сошёл с её ладоней, устремляясь к эльфам, окружившим Катэля. Тот озирался в недоумении, увидев, как они пели слова древней песни, усиливая магию Иветты. Обращая её свет в нечто большее.
Когда чародейке не стала нужна больше поддержка друзей, они отступили, позволяя ей приподняться над каменными плитами и распахнуть объятия навстречу энергетическим потокам. Свет, более яркий и ослепительный, чем тот, что разрушил когда-то башню Инквизиции в Тиссофе, затопил тронный зал.
Эльфы стали падать один за другим.
Мёртвые окончательно.
Нити их последних сил, отданных добровольно, потянулись к Иветте, вонзаясь в её тело, ставшее легче пера, искрящееся изнутри, пронизанное ветвистыми стремнинами свирепой, разрушительной энергии. Она накапливала их, накапливала... И запустила в Безумца, обездвижив его.
Чародей рухнул на колени, хватаясь за шею. Свет душил его, выкручивал внутренности, измывался над его бессмертием.