– Ты видел этот взгляд? У Конора.
– Видел.
– Это ненормально.
– Ты удивлён. Значит, такого раньше с ним не происходило, – задумчиво кивнул Логнар. – Он ещё не раскрыл весь свой потенциал.
– Он не даст себя изучать, – хмыкнул Марк.
– Думаешь, я привяжу его к столу и буду ковыряться во внутренностях? – приподнял бледные брови маг. – Мне хватит обычного наблюдения. Издалека... Я пошёл. Будь начеку и не отходи от Леты.
Логнар постучался в дверь, чтобы Хруго его открыл ему. Марк стоял пару минут после ухода мага, обдумывая их разговор. Затем он подошёл к свечи, чтобы задуть её и провести остаток ночи на шатком стуле, наблюдая за состоянием Леты. Но тут за дверью снова послышалось какое-то оживление. Полугном не стал долго препираться и впустил Берси, который так и застыл на пороге, глядя на девушку.
– Не студи хату, – Марк втянул его за руку в комнату и закрыл за ним дверь.
– Она... Она... – бард осёкся. На глаза навернулись слёзы.
– Она сильная девочка. И выберется из этого дерьма.
Берси проковылял до койки и шмыгнул носом. И без того немного детские черты его лица под тяжестью чувств преобразились – искусанные губы стали ещё пухлее, а щёки покраснели пятнами. Но заплакал он только сейчас, увидев Лету. Простояв над ней не дольше секунды, он непроизвольно шагнул назад.
– Берси...
– Я тут, как бы... Я пришёл, чтобы... – выдохнув, он проглотил ком в горле и выпалил: – Вот. Кажется, это твоё.
Марк опустил глаза на предмет, который ему протягивал бард. Это был амулет чародейки.
– Я нашёл его в ту ночь, после встречи с Эсбеном. Ты потерял его случайно, наверное?
– Угу.
– Из-за всей этой суматохи я забыл тебе его отдать, извини. Сейчас вот вспомнил.
Рука с амулетом осталась без внимания, и бард вскинул на керника влажные глаза.
– Не возьмёшь?...
– Оставь себе. Или выброси.
– Но это же вещь Иветты.
– Вот именно.
Берси без лишних слов убрал руку и спрятал амулет в карман. Марку иногда казалось, что он больше прикидывался дурачком, чем был им на самом деле.
Керник присел на край койки и рассеянно пригладил простыню рядом с плечом Леты. Она ни разу не шевельнулась с тех пор, как её принесли сюда.
– Передай Боре и Брэнну, что мы с Конором сменим их через пару часов, – попросил он. – Надо поспать. На рассвете выдвигаемся. Мину был не последним, кто пойдёт по нашему следу.
– И куда мы отправимся?
– К Сынам Молний.
***
Скорбные думы заставили Кинтию перепроверить все письма. Она знала почерк царя, а также и то, что он редко писал текст сам, когда находился в отъезде. Чужие буквы, выведенные на бумаге с сильным нервным нажимом, не посеяли в ней особых подозрений. Она изучила оттиск в каждом письме с изображением головы медведя, заключённой в круг из титула и полного имени её супруга. Работа с гравировкой была почти что ювелирной, она бы сразу узнала подделку, а воспользоваться штемпелем без ведома царя было невозможно, так как он всегда носил его с собой. Цвет сургучной печати был соответствующим – тёмно-жёлтым, близким к охре.
Однако в письмах нашёлся один настораживающий факт. В последней весточке сообщалось, что Дометриан отбыл в Раздолье по срочным делам, да так спешил, что даже не указал, по каким именно. Кинтия отложила это письмо от остальной кучи и вновь внимательно пробежала глазами по строчкам.
Раздолье...
Какое срочное дело могло быть в разорённой стране, которая едва сумела выделить на помощь илиарам пару тысяч солдат? Легионы Китривирии готовы взять очередное княжество, а царь покидает своё войско в столь ответственный момент...
Тот сон...
Многое не сходилось между собой, а предчувствие лупило царицу изо всех сил, концентрируясь где-то в районе желудка. Доходило даже до тошноты. Видения, как назло, оставили её, но она не хотела основываться только на догадках. Ей были нужны прямые доказательства.
Слуги подсказали ей верное направление, и Кинтия быстро добралась до смежной с галереей комнаты, из которой доносились журчание фонтана и негромкий разговор на эльфийском, не выходящий за шум воды. Царице было всё равно. Она не знала этого языка. Да и что бы ни являлось предметом этой заговорщической беседы, вряд ли оно могло стать большим поводом для волнения, чем измена царю.
Возможная.
Недоказанная.
В мыслях не укладывалось, что она пошла за помощью к тому, кого собственный народ обвинил в предательстве. Но царь ему доверял, а значит, следовало и ей. Тем более, после стольких часов, которые они провели вместе со времени отбытия Дометриана на Великую Землю, когда беглый эльф вознамерился обучить царицу тем навыкам, которые его прославили.