Лета поразилась отчуждённости, с которой помышляла об этом. Убийство распорядителя игр могло стать её целью, а на краткий миг и смыслом существования, но не стало... Она думала о нём как об очередном пункте в её плане, причём вписан он был далеко не первой строчкой. Она хотела убрать сехлина, как досадливое напоминание о днях скорби и слабости. Даже не как паука, впрыснувшего яд под кожу и раздавленного под влиянием сиюминутной злости, нет, таких чувств она не питала. Соторнил виделся ей другим насекомым...
Моль, пожравшая её одежду в старом шкафу. Надо бы всё это вытряхнуть, заштопать дырки, но сперва – убить насекомое.
Рихард был прав. Всё изменилось, когда её перестало волновать, сколько трупов она оставила позади и сколько ещё уродов отправит на тот свет.
– Кстати, – оживился Логнар. – Ты не единственная, кто наконец вернулся в строй. Хочешь пройтись?
***
Тёмная кровь окропила гладкие стены с фресками, скроенными из куцых попыток запечатлеть цвета природы, которая была совсем иной в Фулгуре. Мазня, вырвавшаяся из вскрытых глоток, осквернила работы художников, накрыв плотным слоем зелёные холмы и серебристые реки, запятнав перья райских птиц в изящных садах и разбавив пейзажи далёких земель чёрным дождём. Несколько женщин всё ещё оттирали засохшие следы битвы со стен, дабы спасти дивные фрески. В некоторых местах, куда попала упыриная кровь, краски скукожились и слезли бесформенными кусками, обнажив кирпичное основание. Лету передёрнуло при мысли о том, что упыриный яд делал с её телом, пока она спала, раз одна только их кровь разъедала стены.
Девушка шла вслед за Логнаром, слыша нарастающее тарахтение голосов во внутреннем дворе. Лёгкая слабость не оставляла её, но каждый шаг по этим коридорам прибавлял ей новых сил. Она впервые шла здесь без кандалов и сопровождения имперцев за спиной. Шла свободно и могла повернуть назад, обратно в комнату. Ей не нужно было даже объяснять кому-то причины. Она вольна делать, что угодно.
«Неужели когда-то давно было нормой делать то, что вздумается?» – подумала Лета.
Ей вернули право выбора, и это пугало её непривычностью. Какие-то долги и обязательства у неё остались, но теперь она могла решить, когда и кому выплачивать их. А могла просто уйти...
Открывшиеся внезапно перспективы пьянили не хуже, чем свежий воздух, ворвавшийся на виллу через распахнутые для проветривания окна и двери.
Прихрамывая, Логнар привёл её во внутренний двор, где скопилось несколько северян, галдящих как воронья стая. Разбившись на небольшие группки, они переругивались между собой и тыкали в друг друга пальцами. Один из них заметил мага и подлетел к нему, разя злобой и перегаром.
– Наконец-то! – прошипел он. – Ты осмелился заявить, что Сыны спасли нашего ярла, и мы поверили тебе, чародей. Мы торчим тут уже неделю в его ожидании!
– Терпение, друг мой.
– Терпение?! – взревел северянин, потрясая головой. – Или ты сейчас признаешь, что солгал, или мы...
– Стал бы я лгать, если бы ярла не было с нами? – перебил его Логнар, скривившись. – Я не имперец, что услаждает наивный ум обещаниями, не собираясь их выполнять.
– Это мы посмотрим, – северянин смачно харкнул на пол и вернулся к своим.
– Похоже, их недовольство растёт, – усмехнувшись, сказала Лета.
Чародей фыркнул:
– Они истые дикари, но без них нам не видать победы.
– Рано думать о победе, когда даже этот город залит кровью павших Сынов, – девушка мельком взглянула на стены. – Вы потеряли много людей.
– А обретём ещё больше, – раздался голос из толпы.
Лета с улыбкой рванулась на встречу Марку. Он рассмеялся, обнимая её и отрывая от пола.
– Кернун великий, чем же ты воняешь? – произнёс он, и она обиженно ткнула его кулаком в бок. – Но если логнарова дрянь поставит тебя на ноги, я с этим примирюсь.
– Я скучала по вам, ребят, – отозвалась Лета и следом потонула в объятиях Берси. – Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Нам так тоже чудилось, – пробормотал бард, прижимаясь щекой к её плечу. – Видеть тебя здоровой и невредимой – лучшая награда за это испытание.
– Невредимой отчасти, – отозвалась Лета, отстранившись
Улыбнувшись, Берси тронул дрожащим пальцем клеймо под её глазом.
– Ты жива. Раны служат об этом напоминанием. И это хорошо.
Споры, охватившие квадрат двора, обретали громкость с каждой минутой. Логнар куда-то исчез, с невиданной для своих больных конечностей прытью. Друзья заняли неприметный угол, взирая со стороны на словесное сражение людей Хеля и Сынов Молний.