Грег всё же, собравшись с духом, задал вопрос, который крутился у него в голове:
- Злата, скажи, а зачем ты пожертвовала на меня свой элексир? Он же был приготовлен для твоего отца? И от Артёма я уже знаю, что аналог произвести больше не получается. Штучный так сказать вышел препарат?
- Родители отказались от него. Они решили принять судьбу и не бежать от старости.
- Где они сейчас, во Франции на операции?
- Нет, во Францию отец возил маму, чтобы устроить ей последнее романтическое путешествие. А сейчас они в Израиле.
- Да, я слышал, что там медицина в разы лучше…
- Я тоже сначала думала, что они на операцию поехали, они сами мне так сказали. Я тогда сюда к вам как раз собиралась на гастроли с детьми.
- И как Князевы, отпустили? – скептически бросил Грег.
- Отпустили и даже благословили. Они уже смирились с тем, что мы истинные.
- Дела. Будем надеяться, что операция твоего отца пройдёт успешно. Кстати, а где они деньги на всё это берут? Насколько я знаю со слов Архангельских, вы все свои сбережения здесь оставили?
- Слышал про канал на ютюбе «Там, на неведомых дорожках»?
- Слышал, только он-то здесь причём?
- Там это моих родителей канал, это их задумка. Они не просто уехали жить на природу, а приобщили к ней миллионы зрителей. У них даже сотни последователей появились. Вот оттуда и деньги, и немалые.
- Значит, поеду к Саше и Маше с повинной – склоню свою буйную головушку за руку их прекрасной злотокудрой дочери.
- Грег, не паясничай! А если серьёзно, то отец никакую операцию не делает.
- Что, снова очередной романтик?!
- Нет, на этот раз по святым местам решили пройтись, мама призналась мне сегодня по телефону, что отец совсем слабый стал, не долго ему осталось, - грустно закончила Злата.
Вновь тишина, а Грег так и не получил ответа на свой вопрос.
- Так всё же, Злата, почему? Почему именно мне досталось это чудо-лекарство?
Он и сам прекрасно знал ответ, но очень хотел услышать от неё самой. И услышал.
- А что мне ещё оставалось делать, Грег? Когда я обернулась назад в свою человеческую форму и поняла, что ты лежишь с разорванной шеей, в которой я едва нащупала пульс, мне только и оставалось, что воспользоваться этим элексиром. И знаешь, я рада, что то, ради чего мои родители потратили годы исследований помогло мне вытащить с того света любимого.
- Кого?!
- Любимого, тебя, Грег, - уверенно повторила Злата, глядя ему прямо в глаза.
- Значит, любимого? – допытывался мужчина, услышав почти то, что так жаждал.
- Любимого. Или ты думаешь, что только ты меня любишь? Так вот – спешу тебя обрадовать, я тоже тебя люблю, так сильно и безумно, что чуть с ума не сошла за те минуты, пока действовало лекарство.
- Повтори, пожалуйста, - попросил он, тот, кто никогда и никого ни о чём раньше не просил.
- Люблю тебя, давно, люблю. Ещё тогда, в свои шестнадцать, когда ты пришёл ко мне на премьеру, я влюбилась в тебя без оглядки и люблю до сих пор.
Грег, услышавший долгожданные слова, долго зачарованно смотрел на любимую. Но вдруг спросил:
- Подожди, Злата, тогда получается, что ты после удара Бесонова не отключилась? Как тогда…
- Это сила элексира, Грег. Лекарство не только спасло тебя от смерти, но и смогло остановить процессы скорого старения и разрушения организма, но при этом тебя словно подключили ко мне. Теперь мы с тобой в прямом смысле слова проживём равное количество времени и умрём в один день.
- Спасибо, любимая.
- И я тебя люблю.
***
А в это самое время, пока родители признавались друг другу в любви и строили планы на ближайшее будущее, Лёвушка спал и видел сны. Разные сны.
И в одном из снов он вёл за руку маленькую сестрёнку, Юленьку. Правда было самому Лёвушке уже хорошо за двадцать, и ещё было у них трое братцев из ларца, одинаковых с лица.
Только всего этого ни Злата, ни Грег тогда ещё не знали, безмятежно заснув в объятьях друг друга.
Конец