Полина не дрогнула. Она подняла руки, и из её ладоней вырвались мощные струи воды, похожие на стволы миниатюрных водопадов. Вода била под огромным давлением, сдирая кожу с существ, разрывая их плоть. Её способности эволюционировали настолько, что она уже была близка к тому, чтобы резать водой даже камень. Струи извивались в воздухе, словно живые змеи, выискивая новые цели.
Я поднял взгляд наверх и увидел ещё десяток заражённых, бегущих по лестнице. Мой грозовой феникс, окутанный разрядами молний, рванулся в атаку. Птица, управляемая моей волей, мгновенно расправилась с пятью существами, превращая их в обугленные останки.
Заражённые сверху, заметив электрические барьеры на лестнице, в отчаянии вскочили на перила, готовясь прыгнуть. Но вторая птица, материализовавшаяся из чистой энергии, не дала им шанса — ещё пять существ были уничтожены точными ударами молний. Их тела попадали на лестницу, дёргаясь в последних конвульсиях.
Оставались заражённые снизу. Полина создала на всей поверхности площадки четвёртого этажа маслянистое покрытие. Оно растекалось, словно живая субстанция, делая поверхность абсолютно скользкой. Заражённые скользили, падали, пытались подняться, но всё было тщетно.
Девушка объединила обе струи воды в один концентрированный поток и начала методично атаковать головы заражённых, пробивая их насквозь. Её способности действовали чуть медленнее моих, но потенциал в них был колоссальный. Каждый удар сопровождался брызгами и криками боли.
Внезапно поток воды иссяк. Полина не успела добить двоих заражённых, и они начали отчаянно пытаться подняться по скользкой поверхности, их когти царапали пол, оставляя глубокие борозды.
— Помочь? — спросил я, готовый в любой момент вмешаться.
— Я сама, — ответила она, доставая золотистую биту, которая в её руках казалась продолжением её тела.
Она ступала по скользкой субстанции с грацией хищника, будто шла по твёрдой земле. Созданная ею тираническая энергия признавала свою хозяйку, как мой электрический ток не вредил мне самому. Её движения были расчётливыми, смертоносными.
Я наблюдал, как она методично уничтожила обоих оставшихся заражённых точными ударами биты, превращая их головы в кровавое месиво. Затем, не оборачиваясь, она продолжила спуск, будто ничего особенного не произошло.
Я, крепко держась за перила, преодолел четвёртый этаж, чувствуя, как скользят ботинки на ровном месте.
На втором этаже Полина молниеносным движением сбила с потолка маленького заражённого, который готовился к внезапному прыжку. Его тело с глухим стуком ударилось о пол, разбрызгивая тёмную жидкость. Существо дёрнулось в агонии и затихло. Тишина давила на уши, лишь изредка нарушаемая нашим тяжёлым дыханием.
Я подошёл к подъездной двери, чувствуя, как сердце колотится в груди. Каждый мускул был напряжён, готовый к любому развитию событий. Мы были в шаге от того, чтобы покинуть этот мёртвый дом, в котором, кроме нас, не выжил никто. Мы стали сильнее, увереннее, полностью, как нам казалось, готовыми к выходу наружу.
— Поль… — произнёс я, поворачиваясь к девушке. Её глаза отражали свет фонарика, и в них я увидел не только страх, но и непоколебимую решимость.
— Если с нами произойдёт что-то плохое… знай, что я был счастлив с тобой, там, на девятом этаже, — слова давались с трудом, ком вставал в горле, но я должен был их сказать.
Полина нахмурилась, но в её глазах не было страха, только стальная решимость.
— Всё будет хорошо, не сцы, — с лёгкой улыбкой сказала она, приближаясь и целуя меня в щёку. Её губы были тёплыми, а дыхание — ровным. — Мне тоже было хорошо, — прошептала она мне на ухо, прежде чем отстраниться.
Я кивнул, чувствуя, как внутри разливается тепло от её слов. Медленно приоткрыл дверь, впуская в подъезд запахи мёртвой улицы — запах гари, разложения и чего-то металлического. Холодный воздух обжёг лёгкие. Вглядевшись в темноту ночи, я внезапно получил системное уведомление.
«Поздравляем! Первый этап внедрения Тираниума прошёл успешно! Вы справились лучше 93% выживших и получаете кодовое имя «Зевс».
«Внимание! Производится более глубокое внедрение Тираниума!»
Я почувствовал, как что-то в голове начало нагреваться, принося острый дискомфорт. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Полина тоже поморщилась, схватившись за виски, её лицо исказила гримаса боли.