Время словно замедлилось, в голове всё ещё шелестел ветер, принося обрывки подслушанных фраз. Элементали, созданные для службы этому городу и людям и вернувшиеся из похода, выстроились за моей спиной, готовые своей жизнью защитить всё, что мы все с таким трудом построили.
Воздушный эльк из числа тех, что посильнее, принёс тело изувеченного Сухого и тут же передал медикам.
— Состояние критическое, срочно в госпиталь! — выхватывая зелье здоровья с пояса, произнёс Бизон.
— Все назад… — тихо, но ясно произнёс я. — Единение…
Я объединился с элементалем ветра и стремительно понёсся к неспешно приближающимся путеходам. По пути заметил, как внедорожник Петра Яковлевича превратился в сплющенную консервную банку под их стальными гусеницами.
Я промчался мимо техники, точно зная, где сидели и вели непринуждённый разговор два десятка тварей. В голове мелькнули их последние слова, сказанные в адрес наивно пожелавшего мира представителя их же империи.
«Что за идиот там кричит?»
«Мусор что, на нашем пути захотел встать?»
«Этот кретин думает, что мы будем разговаривать с какой-то грязной обезьяной?»
«Смотрите, какое он ничтожество! Даже не выставил щиты!»
«Зельман, отличный бросок! Всех этих придурков так же!»
«Там есть армия Славии… Надо приказать им опустить лицом в грязь всех остальных, а затем разоружить перед показательной казнью этих восставших против нашей воли животных!»
«Как думаете, эти щиты над городом разобьются после первого залпа или второго?»
— Шанс… Я обещал всегда давать хотя бы один шанс… — процедил я сквозь зубы и наполнил лёгкие воздухом, выдыхая с криком последнюю каплю человеколюбия, что я только мог подарить этим ублюдкам… — ОСТАНОВИТЕСЬ И КАТИТЕСЬ ПРОЧЬ! ЭТО МОЯ ЗЕМЛЯ! МОЙ ГОРОД! И ЛЮБОЙ, КТО ПОДНИМЕТ ПРОТИВ НАС ОРУЖИЕ, БУДЕТ УНИЧТОЖЕН!
Ответом мне стали… смех и наведение внушительного орудия вертолёта, что завис над одной из многих вездеходных машин этих самоуверенных тварей.
— Быть посему… Я обрекаю вас на смерть за грехи ваши… — Прикрыл я глаза и дал волю своему внутреннему зверю.
Первые выстрелы раздались из пушки вертолёта и попали прямо по мне. Даже откинули немного назад. Но…
— Даже щит не пробили, недоумки…
Подняв руку, я впитал силу ветра, и — могущественное копьё прошило насквозь вертолёт, отправляя его прямо на ведущую машину с первым из глупцов.
Вокруг поднялись целые вихри маны — сильнейшие маги этой эпохи и миропорядка вознамерились уничтожить меня. Техника остановилась, оружие направлено на меня, как и ракеты; самолёты заложили вираж, путеходы защёлкали, открывая свои бойницы для ведения огня.
Но они ошиблись… У меня со смертью — особые отношения. Я ненавижу её. А она недолюбливает меня. Иногда она смотрит в зеркало, но вместо своего отражения видит моё лицо. И послушно, молчаливо уходит прочь, оставляя власть над своей силой в моих руках. Даже она не смеет противиться мне.
Здесь и сейчас я сам стал смертью. И моя сила, моя воля и моя душа покажут этим «небожителям», за что я получил право быть Даном.
В резиденции императора Славии зазвонил золотой телефон. Святослав Храброславович Мирской приподнял брови. Все звонки по этому телефону обычно согласовывались заранее и были расписаны на год вперёд. Но раз этот телефон зазвонил так внезапно, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее и малоприятное…
Гизель звонил по этому телефону лишь в двух случаях: поздравить с чем-то или же донести волю правителей и хранителей мира семи империй. Хороших новостей у Святослава не было, потому и поздравлять было не с чем. А вот плохих — хоть отбавляй. Начиная с провала обороны во время последнего огромного слимопада и заканчивая пропавшей яхтой в их акватории. Не простой яхтой, а супергигантом, на котором отдыхала и развлекалась молодёжь со всех уголков семи империй! В том числе как минимум трое человек, что имеют право на престолонаследие. Да, пускай они не в первой сотне в своих империях, но всё равно…
Из-за слимопада его береговая охрана прибыла на место крушения слишком поздно, и сейчас идёт расследование и поиск пропавших. Но у Святослава было ощущение, что звонят из Высокого Шпиля совсем не по этому поводу…
Сердце императора забилось чуть чаще, когда он вспомнил доклад его представителя о конфликте между слабо контролируемым новым вассалом и специальным посланником Гизеля, что прибыл на новоприобретённые империей земли с проверкой.
Когда же Святослав поднял трубку и услышал речь с сильным акцентом и голос, принадлежащий главе Пятой Длани — особому человеку, что занимается расследованием особых инцидентов, — император сразу понял, что дела его плохи.