– Я уверен, что это так! – твердо заявил я, глядя на ее плавный стан и текучие шаги.
Она достала висевший на шее холодный серый кулон, почему-то напомнивший океан, возможно, такой же полный и заполонивший все внимание на неопределенный момент.
– Это Эльрион, мое Сердце и мой удел, с помощью его я выполнила все задачи и привела мир в покой, тоже и ты должен сделать раз уж готов, – после последних ее слов Фэнзин, казалось, на что-то отвлеклась, по лицу ее пробежала мимолетная тень, руки вздрогнули, а глаза на миг запаниковали, но геллфесса была из крепкого теста и нельзя было дать ей укор.
– Я понял, миледи, не подведу, обещаю, я не мастер давать клятвы, но эту обязуюсь сдержать, нам Точкам на челе написано друг друга понять, – под конец я чуть не отшатнулся от девы, так близко она была и так отчаянно билось ее сердце в чуткой груди, но я все же сдержал порыв и остался таков.
Фэнзин заботливо положила обе руки мне на плечи и посмотрела пасмурными океанами огромных очей прямо в мои:
– А теперь слушай меня внимательно, – серьезность девы-гелла была на высоте Эвереста, – мое время почти на исходе, поэтому внемли мне и ступай вперед. Сейчас я помогу вновь пробудить твой затихший в мире Лейглавирна узор, но ты должен сам постараться и не дать ему уйти в вечный сон, удержать его любой ценой весь путь до кленка и ни на секунду не потерять контроль.
Спокойствие было всеобъемлющим, необъятным и даже, казалось, еще чем-то большим и невообразимо великим, парящим в небесах на крыльях гелла.
– Я готов! – вложив в эти крошечные слова всю душу, я позволил ей коснуться моей спины.
БУМ! – пробудившаяся в этот момент энергия могла поспорить только с взрывом звезды, а взмахи шести дарованных крыльев со смыслом всей моей жизни.
– Прощай, Точка, прощай, друг, эта сила есть в каждом из нас, и пробудить ее может только лишь сон. Прощай, и пусть Вордарог сгинет под взмахами – Лейглавирна!
Я не мог остановиться, не мог обернуться и кинуть последний взгляд, но я мог сказать деве Фэнзин: “Прощай” и в напутствии ветра лететь за видимый край. Скорее всего в этот момент она растаяла, как снежинка, как мед, как и тот, первый мой друг, но я надеялся, что дитя неба все же услышала мой последний клич и с спокойной душой, оставляя мир на новую Точку, отправилась на покой.
Ветер распластал иллюзорный мир под ногами, показал его длину, и провел черту. Набираемая высота отдалила пол, несущиеся со скорость реактивного снаряда крылья распахнулись еще шире и понесли меня вдоль адамантового острия. Все находящиеся снизу заостренные джунгли превратились в сплошное размытое пятно, в конце которого сиял Лейглавирн. Расстояние было колоссальным, и только надев скорость на спину, можно было его одолеть. Ужасающе малым был пройденный мной ранее отрезок пути, а выпрямившееся во весь рост лезвие являло собой зрелище космических масштабов. Повсюду холод и пустота, впереди расстояние и длина, что имеет значение, когда тебя ведет заря?
Легкость, все дальнейшее уже было предопределено, легкость, с неизбежностью восхода грядущая вместе со мной, легкость, в перьях феникса нет нужды, у меня уже есть свои, легкость, я ступаю по твоим пятам, легкость, в мимолетной дреме присущая нам. Легкость…
Впереди ночь, позади восход, не такой я ожидал исход. Сияющий след, рождающийся из крыльев, еще дальше рассвет. Близость сумерек на носу, а за ней преподобный тьме. Сияющий свет и глубина космоса, безудержная колесница и пустотный фронтир, северное сияние в льдистых краях и ночь без единых огней. Тьма, свет – какая разница, что предстало у нас в глазах в бреду, главное то, что я вот-вот приду к нему. Теперь расстояние измерялось лишь считанными мгновениями и только одним единственным казавшимся долголетним ударом сердца.
Последний обряд, последний круг по оси кленка, последнее зрелище вихрей энергии по среди острия, последний взмах и последний вздох. Могущий просунуться лишь в угольное ушко наконечник меча и парящий над ним Лейглавирн. Точная копия громадного монумента, находящегося внизу, и в то же время оригинал, гора и песчинка, но все же един, буква и том, но смысл один, огонь и вода, но вместе судьба. Велеть прикоснуться она мне могла, руками незримого поэта и воина гелла была преодолена эта черта.
Ладонью одной обагрить рукоять, второй обвести по лезвию вспять, и умчаться домой к любимой опять, и вместе дышать, в запределье миров и вихрь ветров, чтобы дать тебе море стихов и цветов.
Покров тьмы развеялся в тот же миг, когда я смог разлучить двух замерших в единении абсолютных мечей, во все стороны разлетелись серебристо-зеленые лучи, что сделав полукруг, все разом ударили в меня, а затем собравшись в один и вобрав в себя мою суть, понеслись к параду планет, извечному мифу перехода меж явью и сном.