Все это закручивается вокруг Айрэла, Лазейки, меня, Айлен и остальных: Ури и Гловин под пологом шатра в тактике и стратегии копошатся с владыками Граней, Лай с Найтом и Верви тоже там и, наверняка, внимательно следят за всем, сыновья князя отдыхают верхом на конях и, кажется, остерегают пустое пространство вокруг Пути, Элейн с ними и скачет на изящном игреневом скакуне, с ней рядышком какой-то тип из Ашары, Келл выглядывал с палатки, где прячется Ливиэль, я один раз видел Натти, но сейчас понятия не имел, где он, Карад с Юнсол где-то у меня за спиной, Айлинель тоже там и гладит меня по волосам, я обнимаю ее руками назад и мельком поглядываю на Лейглавирнов рубин. Мы примостились у одного оставленного лесоповалом уютного деревца и в пении звезд и ожидании рока, порой заглядывая в подзорную трубу, наблюдаем за всем, а Эйдан, тот в предвкушении вечеринки гоняет летучих мышей.
Один стяг в разошедшихся войсках почему-то кажется мне знаком, и в неумолимом движении прижимает к нам и Лазейке войска остальных. Над ним роятся тени, а внутри горят фиолетовые огни, мерещатся щупальца и плащи, обнаженные тела и острые клыки, амуниция сверкает Слезами Айрэлов, а в каждой груди пылает леденящий душу огонь. Полагаю, в расстоянии и тумане больше ничего и не предположить.
– Рон, Ронни, – казалось, от куда-то издалека или вовсе из другой вселенной раздался глубокий голос моей возлюбленной, – ну вот, ты опять задремал…так ты всю войну пропустишь или отдашь всю славу ему, – она мельком взглянула на покрывшийся испариной пульсирующий Лейглавирн, а затем невинно спросила. – Он снова вздумал о чем-то предупреждать нас?
Айлинелька сидела справа, меч в ножнах был слева, испытав какой-то легкий нервный мандраж и обнаружив, что войска еще без меня не ушли, я ответил ей:
– С того момента, как мы вышли сегодня из дворца и двинулись сюда, он всегда такой, наверное, предупреждает меня о скорой битве и встрече с врагом.
Наклонившись ко мне, она тронула рукоять:
– Тсс, горячий, – зашипела Айлен, отдернув руку, – как ты его держишь?
– Надо привыкать, – похвастался я, а затем сознался, – я его еще таким пока не держал.
– Что? – зацокала она язычком. – Так потренируйся, пока время есть, с минуты на минуту мы уже пойдем.
Я глянул на замершие зарницы вездесущих факельных огней, на отделившуюся от темного воинства небольшую тучку, на палатку стратегов и произнес:
– В этом нет надобности, мы едины с кленком и чувствуем друг друга боль.
– Едины? – переспросила она.
– Фигура речи, – успокоил я ее.
– Можно вас? – перед нами возник ловкий кряжистый человек в кожаных штанах, зеленой рубахе при мече и кинжале, на голове у него красовался веселый русоволосый еж.
Нари! Надо же, при всей нашей круговерти, я совершенно про него забыл!
– Да, сударь, – как тогда в лесу при нашей первой встрече назвал его тем же самым словом я, отозвавшись.
– Нари! – воскликнула Айлен, и мы вместе поднялись с ног и поздоровались с ним.
– Привет, привет, – похлопотал он, поглаживая своего ежа. – Есть минутка?
– Да… – ответили мы.
– А как ты прошел охрану? – спросила Айлен, оглядевшись вокруг.
– Маскировка, – ответил он.
– Нифига подобного, я тебя вижу, – донеслось с дерева рычание Эйдана.
А на пустующей поляне показались Карад, Юнсол и два палазника с облегчением на лицах. Нари показал пальцем на войска и неожиданно опасливо заговорил, косясь на то самое облако, превратившееся в крылатых существ:
– Это Лорелей, – прошелестел он, – с ее приходом, мы открываем врата, у нее целых 20 тысяч пасынков войны, то есть войск, и она обусловилась прийти на пол часа позже остальных, это нас не задержит, но… – голос его стал еще более напряжен, – с ней у нас даже больше войск, чем предполагалось ранее и это очень и очень настораживает, знаете ли. В общем, не ударит ли она нам в спину?
Все остерегаются теней, это странный и загадочный народ, живущий в еще более странных местах и руководствующийся странными законами, Нари побывал у них в плену и ему кажется еще более здравым ожидать от них невесть что. Что говорит мне сердце? Все, что мы сейчас проводим – это одна сплошная авантюра и вещ за гранью понимания большинства. Но, свет Раэла, мы все сплотились ради одной цели и либо достигнем ее, либо падем.