– Вордарог жаждет твоей смерти, Точка, – раздалась окончательно разъяснившая взор и ситуацию черствая фраза.
Но как они меня нашли! – блымкнуло в голове. В следующее мгновение Лейглавирн уже лежит у меня в руке, а одновременный пасс обоими руками жреца пригвождает меня к земле. Среди молний раздается жуткий хохот культиста и следующая его реплика:
– Элемент Синевы! – брызжет слюной адепт, возводя вокруг себя капельный щит.
Я встаю и тут же устремляюсь вверх, движимый силой жреца, смех нарастает, как и буря, находящаяся вокруг нас. Крылья использовать пока нельзя, погода не даст полететь им в цель и превратит их в мокрое месиво слипшихся перьев. Адепт синего пламени Вордарога зачерпывает еще сил и бросает меня в сторону земли. Будто чуткость целого мира падение смягчает один из мерзких грибов. Сила жреца снова подымает меня вверх, как брошенную на пол надоевшую куклу. Меч шарит по нитям вселенной, выискивая одну. Падаю на землю под собственной тяжестью и замираю в дюйме от почвы, захват адепта тянет меня в бок и ударяет спиной об обросший подушками мхов валун. Синий беситься, не в силах размозжить меня о камень, и, мгновенно развеяв свой капельный щит, снова хватает мою тушу в тески неведомых сил. В руках его просыпается меч, использующий Элемент контроля фанатик направляет его в мою сторону, в воздухе вспыхивает сноп искр разлетающегося на куски меча. Адепт не чурается своей силы, лижет моей спиной слякоть вокруг и снова возводит меня в рамки полета. Лейглавирн уже давно нашарил углубленную в жреца нить и готов ее обрубить.
– Спустись на землю, чудик! Гриндис меня в обиду не даст! – ору я ему, пытаясь наставить адепта на не ту стезю.
– Посмотрим! – кричит мне насквозь промокшая пародия жонглера, которая в этот момент вопреки своей цирковой душе перестает швыряться мной и достает из-за пояса изящный золотой кинжал.
Порыв невесомости несет меня на встречу с его острием, я обрубаю держащую меня нить и, обмотав ее поверх Лейглавирна, отдаю себя на волю разинутых в крылатом оскале серебристых орлов. Месть прегрешениям Синевы летит острием вперед, адепт в панике теребит свой нож, не понимая, почему Вордарог покинул его. Момент истины настает, и меч-Лейглавирн сменяет суд на милость, выбитый из рук стилет отлетает в сторону пещеры Ракканкоша, навершие моей бритвы бьет жреца в грудь, опрокидывая его на пол. Из рясы выходит молодое лицо светловолосого парня, в глазах его читается смерть, а меня волнует только одно.
Нога упирается в распростертого на полу Синего, уловившее вязь Элемента контроля лезвие кары следует по ней, разрезая все больше переплетенных над парнем индиговых нитей и углубляясь внутрь его Синевы. В какой-то момент вижу меч, упирающийся в сердце адепта, вижу и центральный пульсирующий узел заразы, поработившей его. Лейглавирн на палец входит в плоть парня, как бы вырезая из него Синь и впитывая всю нечисть внутрь себя. Хирургическим скальпелем был в этот момент для меня меч, а прояснившиеся глаза парнишки настоящим чудом. В мгновения ока озаривший нас тоненький луч ознаменовал нашу с Гриндисом маленькую победу.
Глава 12
Глава 12
Путь домой, воспоминания о последних часах пребывания на территории Левенеллы Махаон. Ошарашенные лица встречающих нас с жрецом личностей, прыткое погружение в объятия любимой и ее обеспокоенные глаза, куча расспросов буквально со всех сторон, болезненное состояние моего тела и души, и море грязи вокруг, а дальше тащившие меня лосты и обморок.
Все тогда как-то перемешалось и склеилось в несколько продырявленных сапог, которые при поддержке товарищей понесли меня прочь от этого места и посадили в карету. Первое, что четко запомнилось, кроме, естественно, боли до кислоты в глазах и усталости, от которой я порой проваливался в сон, так это то, что Нари каким-то образом оказался вместе со всеми и ничего по этому поводу не говорил. В моем новом транспортном средстве творились чудеса, укрывшись от пахахады провожающих нас лостов, Айлинель смогла наконец как следует заняться мной. Исцеляющее воздействие геллфессы потекло по моим венам, распространяя по ним сострадание, тепло, щекотку, и леденящий душу озноб. В мареве неясных снов я постоянно видел обрамляющие голову Айлинель золотистые волосы, чувствовал ее близость и желание помочь. Замаскированный под безнадежно больного я невероятно быстро поправился под влиянием моего Раэла, однако мне все же показалось, что в тенях Вечнотени исцеляющие способности Айлинель немного спасовали. Ведь я видел множество чудес геллов, в том числе и воскрешение, а мои ушибы и отбитые почки для геллов, можно сказать, ерунда. В лечащих прикосновениях Айлен я чувствовал нелегкий труд и чью-то заемную силу. Тем не менее благодаря моему солнцу глаза мои приобрели ясность буквально за несколько часов.