Но было, что-то еще, что-то, что не давало геллфессе окончательно забыться и уйти в след за ним. Невероятно мягкая ладонь держала Айлинель за плечо, распространяя по телу блаженное тепло. По венам потекли успокаивающие девушку потоки безмерной силы. Она разом ощутила весь оживший на просторах площади невообразимо прекрасный узор. От плеч к плечам, от плеч к плечам шли вплетающиеся в него руки, сопереживающие ей геллы сотворили последний способный пробудить титана отчаянный шаг.
Айлен уже ничего не видела, глаза застилали слезы, как-кап, они стекали по ее лицу, в конце своего пути приземляясь на его грудь. Могла ли неизбежность отступить пред силой ее чувств, могла ли отпустить лепесток чуткости из своих рук и пройти мимо? Какой во всем прок, если милого не станет? В какую сторону тогда будут глядеть ее потерявшие блеск глаза? Куда ей идти, и какой горизонт станет для нее обителью? Последняя пропитанная лучами солнца слеза упала на лицо возлюбленного, и мир, огласившись слабым сердцебиением, устремился вскачь.
Глава 15
Глава 15
Дыхание, ровное спокойное дыхание спящего человека прорезало мой слух. Я осторожно приоткрыл один глаз, чтобы увидеть, кто это так мило сопит. Видимость бардового балдахина над головой меня не воодушевила, а вот уютно примостившееся рядом солнышко – Айлинель – даже очень. Я потянулся вверх и понял, что почему-то являюсь очень тяжелой в плане веса личностью. В добавок ко всему я был полностью гол и одежды на периферии зрения не видать. Упс… А что привело меня к такому состоянию? – попытался вспомнить я. – На дворе был ясный денек, присутствовал гомон, свист, и салютующие приветствия геллы, ага, Айлен тоже была рядом и вела себя подобающе. Остальные плелись позади и времени глядеть на них у меня не было. Брат Айлинель Найрэл шел впереди, когда? Когда, что? Не помню! А ну как, напряги память, дружок!
Кто-то выскочил и что-то предпринял по отношению ко мне? Что? Закидал лепестками цветов? Нет! По-братски обнял? Нет! Облил на голову ведро холодной воды, чтобы жарко не было? Нет! А что тогда? Да, ага, они что-то кричали, глядя на меня, а потом… пустота…или нет? Помнется холод посреди этой пустоты и еще страх, но что привело меня к ним? Какую палку вставил орден в мое колесо? Холод, разрывающий легкие холод пронзил мою грудь, а за тем и все тело. Следующая мысль привела меня в настоящий шок. Комната завертелась, по коже пошли когорты мурашек, закопошились онемевшие конечности. Это был меч! Чужой меч, который пробил меня на сквозь!!! Я вздрогнул, лежащая рядом девушка пошевелилась и открыла глаза.
– Ты жив, Рон! – радостно возопила она, очи ее могли поспорить своими размерами с спутниками Юпитера. Девушка неожиданно прытко приблизилась и принялась спускать одеяло с моей обнаженной груди. – Шрам белый, как зародыш ангела! Ты в самом деле жив!? – толи подтвердила, толи спросила она.
– Да, жив, и почему-то чувствую себя тысячетонным мамонтом, – вымолвил я заплетающемся языком, недоуменно глядя на неукротимо приближающееся лицо моего Раэла.
– Ты жив! – не унималась она, тем не менее не давая мне своими губами вставить и слово в свой монолог.
Ууу, не зацелует ли она меня до повторной смерти?
– М-ва! Мягко, но руки давят на грудь… – прошепелявил я, ощутив странные покалывания во всем теле.
– Прости, – отстранилась она, и, не удержавшись чмокнула меня еще и макушку.
– Ничего, – задрожал я, тихим сапом взглянув на приоткрытое ветерком окно.
Она посмотрела на мою гусиную кожу и с неохотой закутала меня в теплую броню.
– Как ты себя чувствуешь? – присела она чуть ли не на меня и встревоженно всмотрелась на мою физиономию.
– Как заново родился! – ощерился я.
– Хм, вообще-то я тебя с того света вытащила, а ты еще и иронизируешь, – поставила она на мой беззащитный нос свой острый ноготок.
– Прости, не удержался, думаю, скоро смогу ходить, тело потихоньку отходит и онемение куда-то сваливает, – честно ответил я.
Дальше можно было учредить глупость, поэтому я промолчал, давая ей повод самой завести этот разговор в неведомые для меня края.
– У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидела, что с тобой происходит, – возвращая лицо к пасмурному небу, обронила она.
Утешение, где мне достать хоть чуточку этого без сомнения необходимого мне средства?