– Мелкие кто? – спросил я, приближаясь еще ближе к ее губам.
– Ммм-ва, – сквозь поцелуй выдавила она и через несколько удивительно долгих мгновений продолжила. – Древние письмена, о которых я тебе говорила в Хранилище Слез – они мелкие.
– Не велика беда, – вымолвил Натти, достав из кармана какой-то предмет и присев подле нас на корточки, вгляделся сквозь линзу в ранее незамеченную мной табличку или скрижаль из какого-то бирюзового металла.
– Флайвэри, да, именно оно, дурацкое пророчество, – пробормотал он.
– Ах ты, негодник! – рявкнул я. – Ты все-таки украл его из хранилища.
– Что украл? – подошла к нам Лив, посмотрев на ковыряющего взглядом пол Натти.
– Микроскоп, линзу из хранилища, – буркнул я, от эмоций невольно распустив пару перьев на своей спине.
– А ну как, дай сюда, – вымолвила Лив, – хотя нет, сначала прочти остальным.
Парень повозился в пыли, почесал зеленовласый затылок и вклинил взор в пол, предварительно кшекнув, настраивая голос на театральный тон:
– До коле не придут к согласию миры, не вспыхнет Флайвэри любви, не станут двое одним целым, не взвизгнет в колыбели послание Пантеи. До тех всех пор царит смертей Ксаркшин, Беду и бедствие Линтра несет, изльет Хикари свою скорбь, Селестиум утонет в лжи, Беладра интриг шьет паутину, Патма накроет страстью твою спину, а Блайд зияет словно боль.
Хм, что-то мне подсказывает, что после речей Натти, я эти строки забыть не смогу.
– Ну, поэтичности тебе не занимать, – похлопала в ладоши Верви.
– Ушитуши-муши! – взбрыкнул Карад. – Ничего не понимаю…
– Палазники расшифруют, – посетовал возникший слева от меня Нари, почему-то хитро взглянув на Келла, – найдут лазейку, и все поймут, если нужно, как всегда…
– Я в Палазники не хочу, – понял намек палазника Келл, зачем-то жалостливо посмотрев на Лив, – мне и здесь хорошо.
– А тебе и не нужно к ним, ведь все у тебя на лице написано, мотивы… – хлопнула его по плечу Юнсол.
К нам подлетел дракон:
– Фу, как же с вами скучно, даже стишки тут выучивают, скряги да и только.
– А не хочешь, я скрашу твое томящееся в меланхолии драконье ожидание? – подкралась к Мутари Вервина и подмигнула ему левым глазком. – Пускай еще осмотрятся тут внизу, а мы с высока.
– Давай, – оживился Эйдан, – вскарабкивайся мне на спину, голубей шугать будем.
– Ага, и бедных геллов тоже пугать будете, – хмыкнул Нари.
– Ну и пусть! – зашипел Эйдан, принимая себе на спину груз.
– Я за всем прослежу! – выкрикнула Верви, возносясь в полет вместе с Эйданом. – Мы будем придерживаться высоты стен. – сверху донесся ее отдаляющийся в сторону ветров девичий голосок.
– Хочешь оставить прибамбас себе? – хитро прищурилась Лив, глядя на зеленоволосого парня.
– Да, конечно, разумеется, Лив, я ради него на многое готов, он мне необходим для моих целей, – затараторил алхимик.
– Ух, тогда давай прогуляемся немного, – поманила его пальчиком Ливиэль.
– Согласен! Выгодная сделка, – пожал плечами парень и пошагал за ней.
– Я прослежу, чтобы он не переусердствовал в своих экспериментах и не вовлек в них Лив, – сказал Келл, направившись за ними.
– Я с тобой, – вписался в его тему палазник, – поговорим по душам.
– Мы с Карадом посмотрим фрески по ближе, – довольно тихо произнесла Юнсол, уводя лоста следом за собой.
– Вот мы и остались одни, – усмехнулся я, как ранее уже не раз на долго углубляясь в ее глаза.
– Я ждала этого, – просеяла Айлен, закинув мне на шею едва ощутимые бархатные ручки.
– И я ждал, – промолвил я, уже буквально проваливаясь в их зелень без дна.
Став еще немного ближе и ощутив аромат ее спелых губ, я глубоко задумался о происходящем: Мне не хотелось больше ее терять, сердце щемилось при мыслях о разлуки с ней. Все клеточки тела вздрагивали от воспоминаний, что остались в душе после того видения. Это была не правда – я знаю, однако воспоминания о том ужасном моменте будут тяготить меня до скончания времен. Воочию видев смерть любимой и самолично побывав за гранью, я о многом задумался. Мир может погибнуть в любой момент, расколоться на тысячи частей и навсегда померкнуть, а мы так и не успеем стать с ней по-настоящему близкими людьми. Такой дебют должен обратить солнце на сторону луны – Пора! – решил я, доставая из кармана в эти мгновения самый ценный предмет из всех. Я упал перед ней на колени и раскрыл свою ладонь:
— Айлинель, согласна ли ты, принять мою руку и сердце? — воссоздал я самые главные слова.
Принцесса геллов отворила дверь в свое сердце, слезы радости проступили на ее лице: