– И теперь так будет всегда, – почувствовав мой сигнал и привстав, легонько вложила она свои тонкие пальцы между моих. Ночь продолжилась, и в ведомом только нам двоим танце зажглась огромной яркой звездой.
Глава 21
Глава 21
Начались медовые дни, три ясных и насыщенных дня, которые мы провели в своих законных апартаментах, не покидая друг дружку и практически не вылезая из постели. Наконец-то удавалось вдоволь отдохнуть, и мы решили воспользоваться этим шансом сполна. Шли деньки, которые скучными назвать, ну, было просто не как. Отношения наши приобретали все более радостный и игривых характер. Айлинель все больше цвела на глазах, осчастливливая меня и помогая забыть совершенно о любых трудностях. Я, внося свою лепту во все ее начинания и разговоры, и своей новой неотъемлемой ролью преподнося один сюрприз за другим, строил свою Эйфелеву башню, которая подымала нас на еще более дивную высоту. Как заповедано было в колыбели времен, она была моей мягкой поддержкой и надежной опорой, а я был неким колоссом, силой своей крепкой души оберегающим ее. Что могло грозить миру с такой сильной командой, что могло остановить нас?
Близость совета отрядила новобрачной чете всего каких-то четыре дня, три на свое усмотрение, четвертый на волю царей. Престолы загодя требовали присутствия Точки Гриндиса, и я не мог прятаться от ликов святых вечно. Таинство, собираемое нами вопреки Элементу Контроля, уже не было таким уж тайным, и скоро враг должен был предпринять новый шаг.
Порой докучающие навещавшие наш покой друзья по невероятно далекой для нас причине почему-то решили систематично наведываться к нашей двери, а некоторые особо ретивые индивидуумы, и вовсе забыв о стенах, надумали проникнуть за ее пределы.
Ожившая под стуками принесшего обед услужителя дверь пролепетала радостную весть, заставив возмущенно заурчать наши животики.
– Я отопру, – я поцеловал своего ангелочка в лоб и, накинув на плечи халат, направился отпирать дверь.
– Не задерживайся, твой ход, – ясно, что подсматривая мои карты, пролепетала она.
– Чудно! – загородив собой открывшийся в немом изумлении дверной проем, промолвил я, видя с трудом удерживающего сотейник с едой улыбчивого гелла.
– У вас слишком здоровый аппетит, – сдержанно отозвался он, умело преподнося увесистый груз мне.
Я приподнял крышку, чтобы удостовериться, не напутал ли кто чего, оттуда тут же с криком: “Я должен узнать, что там!” – вылетел перебудораженный Маскировщик, что, чуть не сбив меня с ног, зацепился за мое плечо и попытался проникнуть на не подконтрольную ему территорию. Айлен взвизгнула и ушла в одеяло с головой:
– Кто там? – донесся ее испуганный голосок.
Маскировщик в собственном соку! Я обомлел и, вспомнив собственноручно спроваженного мной пришедшего с инспекцией Лайлэна, ухватил Найта за шиворот и выдворил и этого мерзавца домой. На этом их дичайшие меры предосторожности не окончились, а слова о кишащих в городе полчищах скрытых Синих адептов приобрели еще более раздражающий оттенок. Примерно раз в несколько часов с прислугой или без кто-то из них приходил и шорохом неуемный слов интересовался, живы ли мы. Однажды это была Лив, иной раз Вервина, а порой загробным, утробным голосом двери с нами поговаривал и сам князь, помнется, разок и такое у нас происходило. Айлинель всем отвечала просто и односложно: “Мы заняты вопросами по важности превышающими вселенские”. Больше всего нам докучали с каких-то пор возглавивший нашу безопасность Лайлэн и Маскировщик, почему-то воспылавший неудержимыми чувствами, или даже могучими идеями антиутопии. Остальные же, я был в этом уверен, являли собой прочную поддержку их разгоряченных гейзерами происходящего планах, что ни говори, жизнь множество раз подвергала нас нешуточной опасности и держала на волосок от смерти.
Затяжной поцелуй заставил широко распахнуть глаза, вокруг мириадами чудесных огней разгорались свечи, по сторонам крались навязчивые тени, на окнах в припудренных лучах луны светились прохладные занавески. Айлинель отстранилась, глядя на меня:
– И удивлению нет конца, – в неловком молчании пропела она, разливая по чаркам нектары вина.
– Иногда так бывает, когда доводиться очутиться в просторах сна, – все еще не просыпаясь и оставаясь с ней, говорю я.
Мы подняли кубки в ответ на брошенный взгляд и потянули вино, вспоминая последний закат. Яства не заставили себя долго ждать, в последний момент раскрутив округлость стола, и никогда не узнать, куда эта дорога нас завела. Жене удается порадовать меня сказочным ужином, мне прослыть поэтом и явиться мужем. Не обошлось без зимней стужи, приметами окна остудившей уши. Во снах растаять довелось, фольклора иго расползлось, и так бы вечно нам жилось, но ведь покоя нос курнос, заставил обормота упасть на наш утес. В покоях без угроз в момент настал апофеоз.