- Да уж, - недовольно сказал Геннадий.
Аверин знал, зачем он с ними встречается. Он вымещает на них обиду на свою мать. Бедные девушки сначала покупаются на его уверенность, надёжность и даже некоторую суровость, но затем по полной испытывают на себе «извращённый сволочизм», как называл про себя это психоаналитик. Даром что Геннадий не стал серийным маньяком, и Аверин иногда подозревал в нём такое желание.
- Прежде, чем погрузиться в новые отношения, позвольте проработать ваши желания в этих отношениях, - предложил Аверин после паузы. – Обсудим, чего вы ждёте от своих женщин, и могут ли они вам это дать.
Фурсин недолго раздумывал
- Хорошо. Сегодня уже не успеем, но ваш план мне нравится.
- Отлично. До следующей встречи.
Педантичный Геннадий сначала глянул на часы и, убедившись, что сеанс действительно подошёл к концу, попрощался со своим врачом. Аверина преследовало чувство, что он напортачил, и ему это не нравилось.
- Витя, есть у нас кто ещё на сегодня? – позвонил он секретарю.
- Нет, это все.
- Спасибо! Можешь идти домой.
- До завтра, Архип Ильич!
Отпустив секретаря, Аверин какое-то время бродил по своему кабинету. Ковролин ещё не поменяли, хотя новый уже стоял скрученным в углу. Виталий говорил, что как раз завтра приедут рабочие и всё заменят, так как с утра у Аверина работы не планируется.
Психоаналитик в задумчивости остановился перед каракулями детей Павловой. В них ничего нельзя было разобрать, со стороны выглядело, что кто-то очень тщательно замазывал какую-то надпись, и ему это удалось. Вероятно, дети и вправду что-то написали и потом весело зачёркивали.
«Кого ты тут призывал?!»
«Думал, вы чертили призывающие руны»
Бредни Валериана теперь обретали смысл. Он искал сестру, может, он решил, что Аверин пытался её призвать? Можно ли вообще призвать члена семьи знатного Дома? Или они слишком сильны для этого?
Размышления и сомнения не отпускали психоаналитика всю дорогу домой. Он зашёл в квартиру, окликнул Мелиссу, но её не было. И ни одной весточки от неё. Словно оттягивая момент принятия решения, Аверин привёл себя в порядок в ванной, переоделся в джинсы и тонкий шерстяной свитер, пообедал, покурил. Всё это он делал, неосознанно к чему-то готовясь. К чему, сам не знал.
Тем временем, на улице совсем стемнело. Дождь мелко накрапывал, очевидно решив, что много воды не бывает. Аверин просидел за компьютером несколько часов, погружаясь в тематику рун и призывающих чар. Вернее, всяких безумных текстов на эту тему. Чем больше он читал, тем больше скептицизма вся эта ерунда у него вызывала.
«Нужно три капли вашей крови, чёрная свеча и земля с кладбища» - что за ересь!
Аверин уставился в чёрное окно. Нужно ли это делать? Нужно ли звать Мелиссу? Если получится, что он ей скажет? Что его подружка, возможно, не человек – не могла бы ты проверить?
Он тряхнул головой. Кроме подозрений насчёт Алисы, он действительно переживал за Мелиссу. Разве она не сообщила бы, что ушла? Он боялся, что с ней что-то произошло. Ему просто хотелось убедиться, что девушка в порядке.
Решив на этом, Аверин встал из-за своего рабочего стола, размял затёкшие плечи и спину и, преисполненный сомнений, принялся за более-менее оформившийся в голове ритуал, сопровождая этот процесс градом насмешек над самим собой.
Пепельница с сигаретой, которую зажгла для него Мелисса. Руна, обозначающая «факел», выглядящая как русская «С», только не округлая, а с заострённым концом по типу клюва. Подумав, Аверин изобразил эту руну на самой сигарете. Наконец, всё это дело он поджёг спичкой и наблюдал, как тлеет огонёк сигареты.
- Мелисса? – неуверенно спросил он у огонька.
Ответом ему был вяло стучащий в окно дождь.
На всякий случай Аверин пару раз затянулся этой сигаретой, ускоряя процесс её сгорания. Руна, нарисованная на ней, уже тоже истлела.
- Кхм. Мелисса! – погромче заявил он уже бычку в своих руках.