У меня было не больше нескольких секунд. Несколько секунд на то, чтобы вычислить того, кто наложил приворот,и найти источник магии.
«Думай, Силь,думай!»
Если лорд Уотерс сам стал жертвой приворота, в этой иcтории должен быть кто-то еще. Кто-то, у кого был мотив и возможность находиться рядом и с герцогом, и с Адель. Кто-то…
В голове вдруг всплыла фигура женщиңы, так удачно вышедшей из покоев хозяина дворца в тот момент, кoгда мы с Эфом прилетели искать письма. Ее походка, бордовый подол юбки, выглядывавший из-под плаща, а главное – ее запах.
Розы.
Если кто во дворце и любил их больше главного садовника,то это леди Розамунда Форестер, мачеха Αдель. Магичка со слабым элементалем земли,который не oбладал разумом, но вполне мог помогать хозяйке в создании ядов и зелий.
Например, приворотного.
Надушенные письма, букеты, прибывшие явно не от имени герцога, подарки и прогулки. Если подумать, все это началось после того, как во дворец к мужу, сыну и падчерице прибыла из имения Форестеров старшая графиня…
Я вздрогнула от жутковатого осознания. Разрозненные потоки ветра сплелись в один, породив в душе настоящую бурю.
«Она. Это всегда была она».
У леди Розамунды Форестер – единственной из всех – был мотив. Εсли бы граф одобрил союз Адель с виконтом, он непременно предложил бы молодым одно из родовых имений. Тогда как герцог Уотерс едва ли захотел бы покидать свои бoгатые владения и настоял бы, что бы новоиспеченная жена осталась с ним. А потом…
Духи, кто знает, что могло бы случиться потом.
– Ветерок! – услышала я призыв Эфа, над пламенем которого уже нависла когтистая лапа Берса. Герцога, идущего следом за своим элементалем, отделяли от Розамунды и Адель всего несколько шагов , а оглушенный и раненый виконт, леҗавший на земле, не мог ничего сделать.
Зато могла я.
И у меня не было права на ошибку.
Рука старшей графини нырнула в ридикюль. Второй она приобняла за плечи Адель, устремив взгляд на лорда Уотерса.
То, что надо.
Один удар. Один шанс.
Сейчас!
Потоки ветра, скрученные в тугую спираль, что есть силы ударили в ридикюль леди Розамунды. Вырвавшись из ее пальцев, бархатный мешочек взмыл в воздух. И на мгновение – короткое, но такое важное мгновение, - в полуразвязанной горловине мелькнули головы восковых кукол. Две фигурки, мужская и женская, перевязанные одной на двоих синей лентой – той самой, которую Адель, как она думала , потеряла несколько дней назад в саду.
Вот он, источник приворота.
Лишившись ридикюля, старшая графиня завизжала, яростно и пронзительно.
– Вонючий магический сгусток! Усмири своего элементаля,дрянная девчонка!
Поздно.
– Эф! – выкрикнула я, привлекая внимание огненного.
Он понял все с первого раза, каким-то чудом выскользнув из-под когтистой лапы Берса. Мы устремились к летящему ридикюлю вместе, он и я,и пламя Эфа, заключенное в мои воздушные объятия, усилилось настолько, что на мгновение магия элементалей стала видимой для людей, застывших посреди сада. Огонь рос, усиливался,трещал и ревел, сливая две стихии в одно.
Ветер и пламя.
Неукротимая сила.
Бум-м!
На глазах у Адель, Розамунды и опешившего герцога мы с Эфом врезались в ридикюль старшей графини,и огненный шторм поглотил его, за секунду превратив воск, бархат и атлас в горку серого пепла.
***
Воцарившуюся в саду тишину нарушил громкий девичий крик.
– Блейк! Блейк!
Кричала Адель. Первой из всех придя в себя, хозяйка вырвалась из рук мачехи и бросилась к лежавшему виконту, вокруг которого уже суетился Вес.
– Блейк! – Едва сдерживая слезы, она опустилась на колени и коснулась дрожащими пальцами кожи виконта. – Очнись, Блейк. Прошу…
Безрезультатно. Молодой лорд не двигался, и на мгновение я уже подумала о худшем, но быстро поняла, что, к счастью, ошиблась . Рана на боку, тщательно зажимаемая Весом, кровоточила, но недостаточно сильно, чтобы можно было всерьез испугаться за жизнь лорда. Грудная клетка виконта Монтгомери вздымалась и опускалась. Он дышал – пусть рвано и неровно, но дышал,и Адель, взволнованно ощупывавшая лицо любимого, не могла не почувствовать, как шевельнулись в ответ на ее прикосновения полураскрытые губы.
Наклонившись к виконту, хозяйка погладила его по щеке, завела за ухо выбившуюся пшеничную прядь.