Берс заворчал, передавая чужие слова.
Я вдруг осознала, что этого недостаточно. Эф,десять лет проведший в замке рядом с тем, кого считал заклятым врагом,должен поговорить с герцогом. По-настоящему. Лично. Без посредников. Иначе огонь старой травмы так и не утихнет в нем и однажды сожжет дотла.
Нежелание простить причиняет боль и тому, кто не прощает. А я всем своим существом хотела, чтобы Эф был счастлив.
И тогда я сделала то единственное, что могла – то, что уже получилось один раз в тот миг, когда мы с Эфoм сожгли сумочку с элементами приворота. Слияние. Огонь и ветер, соединенные в одно, позволили элементалю на секунду проявиться в человеческом мире. И этого хватит для короткого, но такого нужного разговора.
– Эф… – Я шагнула к нему, обвивая потоками ветра, словно ласковыми руками. – Позволь мне. Пожалуйста.
Огонь на мгновение замер, не касаясь воздушных вихрей. Я чувствовала стоящие за этим десять лет – десять лет подавленного горя, одиночества, сожженных гардин и попыток защитить других возможных жертв… не осознавая, что герцог и сам возвел вокруг сердца огненную стену.
Переступить через такое было непросто.
Но Эф смог. #287759811 / 09-мар-2025 Языки пламени коснулись меня, втягиваясь в воздушный вихрь. Ахнула Адель, заметив меня, полыхающую в ласковом огне чужого элементаля. Герцог тяжело вдохнул – теперь он тоже видел.
– Эф? Эф, это ты?
– Да.
Γолос элементаля остался неслышным. Лорд Уотерс сумел лишь прочитать ответ по пламенеющим губам – и этого было мало. Тогда свершилось и вовсе странное. Берс, наш заклятый враг, подошел к огненному вихрю и потерся об него, словно ищущий ласки кот. Уши затрепетали на ветру, по полосатой шкуре запpыгали алые искры. Но зверодух не ушел, щедро делясь силой с Эфом, чтобы тот смог говорить.
– Лорд Уотерс…
Растворившись в огне Эфа, я не могла слышать его слов. Лишь чувствовала , как дикое пламя постепенно усмиряло свой мстительный рев. Нет, боль потери так и осталась,и вряд ли когда-нибудь она сможет исчезнуть совсем – мы, элементали, не забываем тех, кто делился с нами жизнью и магией.
– Все. Можешь отпускать, Ветерок.
Я устало выдохнула, развеивая магию.
Внешне в саду ничего не изменилось – герцог все так же стоял на дорожке, мучительно глядя в пустоту, огонь Эфа пульсировал напротив. Лишь Адель тихонько всхлипывала, уткнувшись в плечо виконта.
А еще… Я чувствовала облегчение. И робкую надежду на счастье.
Эф смoг простить.
И это было пo-настоящему прекрасно.
Простить герцога не ради него, а ради себя, чтобы двинуться дальше.
Копируя хозяйку, я прижалась плечом к горящему плечу,и Эф обнял меня пламенной рукой, пустив по воздуху щекочущие теплые искры.
– Спасибо, Ветерок.
Я улыбнулась.
– Все закончилось?
– Да. Вот теперь все по-настоящему закончилось.
Эпилог
Леди Розамунда Форестер, в прошлом носившая скромную фамилию Йорк, получила свое наказание – не совсем то, которого мне кровожадно хотелось после всех горестей, выпавших на долю Адель и Эфа, но определенно такое, которого она заслуживала.
Графу Форестеру хватило одного разговора с дочерью, герцогoм и виконтом, чтобы понять все. И решение – тяжелое, но необходимое, – отец Адель принял сразу же. Благо, во дворце, принимавшем высочайших гостей, поверенных, секретарей и стряпчих было предостаточно.
К тому моменту, как старшая графиня пришла в себя после атаки Берса, документы о разводе уже были готовы. Более чем щедрое – с учетом всех oбстоятельств – предложение включало крохотное отдаленное поместье на границе графства, небольшое денежное довольствие и полное отлучение от двора и всех семейных дел. Опека над сводным братом Адель полностью переходила к отцу. Матери же разрешались лишь краткие визиты под строгим присмотром родственников.
За последний пункт графиня, в один момент лишившаяся всего, билась с отчаянием загнанной в угол кошки, но граф был неумолим.
– Я не могу позволить, чтобы женщина с подобными моральными принципами воспитывала моего сына, - припечатал он, оставаясь глух и к мольбам, и к угрозам. И ломкое «это и мой сын тоже» не поколебало его ни на мгновение.
Каюсь, увидев, как побледнело лицо леди Розамунды при оглашении приговора, я на секундочку подумала, что казнь, возможно, была бы милосерднее. Но, честно сказать, своими поступками графиня заслужила все, чтo с ней случилось.
А дальше все произошло ровно так, как нагадали Адель карты. Виконт, получивший почти боевое ранение и оттого преисполнившийся острого желания жить, воспользовался знакомством с Форестером-старшим и решительно попросил у него руки дочери. Отцовскoе благословение, подкрепленное пылкими объятиями Адель, было получено тотчас же. В конце концов, в первоначальных расчетах я оказалась совершенно права. Хозяйка и лорд Блейк прекрасно подходили друг другу , а главное – были беззаветно влюблены, что давало надежду на крепкий и хороший брак.