- Так Торай, выходит, имперец? - Джесс эта мысль не понравилась: хоть Империя уже давно не была прежним альфа-хищником галактической политики, зловещая репутация за ней тянулась длинным шлейфом.
- Ну а кто? Они своих биороботов на сторону обычно не сбывают. Ну, насколько я знаю. Тогда понятно, почему он вылазку эту устроил вот так, в крысу: родина, похоже, одобрения не давала здесь ползать - а может, и прямо запретила. Стал бы иначе такой богач на дело с задрипанными наемниками идти, щас прям.
- Задрипанными - это ты за себя говори! - Райнер щелкнул ее по лбу. - Я свою репутацию годами зарабатывал. Можешь сходу назвать проводника опытнее меня, а?
- Ему будто бы никакой проводник не нужен, - задумчиво сказала Джесс. - Он по станции расхаживает, как у себя дома. Словно сто раз здесь бывал.
- Да, крошка, я это тоже заметил. Лишний раз убеждаюсь, что нечисто в этом дельце что-то. И наниматель мутный.
- Мутный - не мутный, а мы уже в это ввязались. - Зайнаб закинула в рот таблетку. - Я вот что скажу: теперь нам только плыть по течению и выгребать, если придется.
С этим поспорить было трудно. Остаток вечера прошел в пустой болтовне, но звучала она натужно, будто Райнер и Зайнаб просто пытались сделать вид, что у них есть настроение и темы для разговоров. Джесс только изредка вставляла фразу-другую, и то лишь потому, что иногда ее о чем-то спрашивали. Ее клонило в сон - то ли из-за усталости, то ли из-за странных таблеток. Кажется, они действительно работали: Джесс, как приняла их, не видела и не слышала ничего потустороннего.
Джесс едва успела разложить поверх старого матраса в детской спальник и залезть в него, как уснула. Вроде бы крепко - но проснулась она, кажется, от силы через пару минут, от звонка будильника. Она потянулась, потерла ноющие виски. За две недели это была уже третья смена сверх нормы, и шестая - за месяц. Начальство клятвенно обещало все компенсировать, но кто ей здоровье и время, потраченное на этот проект, вернет? Талисса уже сто раз прокляла наемников, притащивших проклятый труп откуда-то из глубин станции.
Муж и дети еще крепко спали, и Талисса постаралась выйти как можно тише. В вестибюле НИИ было почти безлюдно, только охранники скучали на своих постах. После привычной проверки биометрии и личного кода доступа лифт домчал ее на три палубы вниз, к лабораториям ИК-8. Талисса была так горда, когда ее назначили сюда, изучать самые ценные и опасные артефакты, оставшиеся от прежних хозяев станци, а сейчас даже не знала, не зря ли радовалась. Сидела бы в своем ИК-4 с двумя выходными и нормированным рабочим днем…
- Ну, как там наш мертвяк? - осведомилась она, на ходу застегивая лабораторный халат.
- Еще не встал. - Джейк не отрывал глаз от монитора, увлеченно корректируя настройки диагностической аппаратуры. Дерганные движения и общий бесноватый вид говорили о том, что он выпил больше энергетиков, чем считалось безопасным. - Хотя, теоретически, может… У него жизненные показатели и активность головного мозга, как у кого-то, кто слишком долго пролежал в криосне, хотя по виду не скажешь. Мне кажется, дело в камне. По всему выходит, что это он не дает органам окончательно умереть.
- Реактор вместо сердца?
- Типа того. Сегодня вроде должны сказать, дадут разрешение на хирургическое вмешательство или нет.
Талисса наклонилась над телом, лежащим на операционном столе. Несомненно, когда-то это был человек - из того же народа, что построил “Фронтир”, судя по месту, где его обнаружили. Он выглядел так, будто много лет назад мумифицировался естественным путем, вот только кровь все еще бежала по его венам, грудь едва заметно приподнималась от дыхания, а глаза двигались под истончившимися веками. В небольшом углублении на его груди, закрытом металлической крышкой, скрывался камень, какие порой находили на заброшенных палубах исследователи, мародеры и наемники.
Талисса осторожно коснулась крышки. Странное чувство: ключ к вечной жизни - буквально у нее под рукой…
- Как думаешь, мы сможем его разбудить?
- Что? Джесс, да очнись ты!
Джесс осоловело помотала головой, с удивлением глядя на полутемную и обветшалую лабораторию, секунду назад сиявшую чистотой. Осознав, что держит ладонь на сухой костлявой груди трупа, она брезгливо отдернула руку.