- В смысле, есть и другие? Такие же, как вы? Тот дегенерат что-то говорил о “Старце-Который-Не-Спит”, или как его там. Ваш современник?
Торай поморщился:
- Я догадываюсь о ком могла идти речь. Не стоит беспокоиться о нем. Он не сможет ни навредить нам, ни помешать.
- Так все-таки есть еще кто-то - такое же ископаемое, как вы? - хмуро спросила Зайнаб. - Только этого не хватало. Чего нам хоть ожидать?
- Вероятнее всего - древнего старика, который не понимает, где он и что с ним. Если вообще в сознании. - Торай старался сделать вид, что ему все равно, но неправильные, дребезжащие нотки выдавали его напряжение. - Нас было двенадцать. Кроме меня никто не должен был проснуться. Если это произошло… Плевать. Я убью его, если он встанет у меня на пути.
Зайнаб явно хотела сказать что-то еще, но Райнер сжал ее руку и молча покачал головой. Торай, растеряв всякое благодушие, ускорил шаг.
- Быстрее! - рявкнул он. - Я не за прогулку вам плачу.
У подножия башни ожил древний сканер. Торай указал на каждого из спутников странным, явно условным жестом, и тяжелые двустворчатые двери с трудом, скрипя на направляющих, разъехались в стороны.
- Когда-то отсюда правили всей этой звездной системой. Я бы сказал, что вам оказана честь, если бы вы имели о ней хоть какое-то представление.
Если кто-то собирался огрызнуться или съязвить в ответ, все подходящие слова вылетели у него из головы или замерли на языке, пришибленные монументальным великолепием атриума. Даже Джесс, повидавшая многое, не смогла сдержать восхищенного “охереть”.
Раньше ей казалось, что сравнения с “Небулой” не выдержит ни одна космическая станция - и уж точно не убогий “Фронтир”. Если бы она знала, что прячется в его глубине! Здесь не было ни висячих садов, ни прозрачного купола, сквозь который видно космос, но даже они меркли в сравнении. Пол и стены были отделаны темным, безупречно гладким материалом, в котором причудливо преломлялся мягкий свет от ламп, спрятанных от глаз посетителей. В центре зала возвышалась - словно вырастала из пола - статуя: человеческая фигура без черт лица и признаков пола держала на вытянутой руке кристалл, паривший над ее ладонью. Джесс не сразу поняла, что странный узор на полу, от которого почему-то кружилась голова, - не узор, а этажи, уходящие вниз на глубину, казавшуюся бесконечной.
Джесс с трудом перевела дух. Пожалуй, еще нигде она не чувствовала себя настолько чуждой и неуместной.
- Ни хера себе… - Райнер набрал в рот слюны, чтобы сплюнуть, но вдруг передумал и шумно сглотнул. - В дневнике ничего такого не писали.
- Потому что те мародеры никогда здесь не были. - Торай с наслаждением вдохнул холодный, стерильный воздух. - Они нашли лабораторию, в которой впервые открыли свойства камней души, но я вел вас не туда. Это не сектор ЭД-11. У него нет маркировки, потому что никто даже не подозревает о его существовании и не знает, как сюда добраться.
- Кроме вас.
- Кроме меня.
Он повел их к лифту, располагавшемуся в конце зала, за огромным фонтаном, струи которого, выстрелив вверх, не падали тут же обратно, а замирали в антигравитационном поле и медленно-медленно опускались в бассейн.
Лифт мягко тронулся, и Джесс устало привалилась к стене. Почему у нее совсем нет сил? Почему так болит и кружится голова? Зайнаб и Райнер пытались держаться, но она видела, что и у них дела не лучше.
Ехать пришлось долго - настолько, что еще на середине пути Джесс ощутила резкий перепад высоты. Наконец, когда уже казалось, что этот спуск будет вечным, лифт остановился и распахнул двери.
Они оказались в просторном круглом зале с полом из черного мрамора. Здесь было темно, будто сами стены поглощали льющийся из-под потолка мягкий свет. Посреди зала стоял крупный голубой кристалл, заключенный в странный механизм, похожий на стеклянную колбу на каркасе из железных колец, а вокруг него - двенадцать механических гробов. Точнее, аппаратов жизнеобеспечения. Даже не подходя к ним, Джесс твердо знала, что два из них пусты.
Голову сдавило тисками. Джесс согнулась пополам, до боли стиснув зубы. Рядом, упала на четвереньки Зайнаб, Райнер привалился к стене, обхватив голову руками. Реальность, до поры стойко державшая напор того, что рвалось из реактора Элеи, поплыла, впуская образы из другого времени. Джесс увидела, как люди в простых и крепких одеждах - похожих одновременно на мантию и лабораторный халат, - помогают людям в богатых одеяниях расположиться в железных “гробах”. Как ученый гаркает команду на гортанном языке, и в зал вводят двенадцать человек в одинаковых белых рубахах и штанах. Они идут не сопротивляясь, на них нет ни наручников, ни ошейников, но по согбенным плечам, опущенным головам и скованным движениям понятно, что эти люди здесь не по своей воле. У каждого из них на шее висит цепочка с голубым камнем. Свет большого кристалла становится все ярче, он слепит глаза и пронзает мозг, заполняет весь зал, пока не остается ничего, кроме него… И скрипучего старческого голоса, упрямо пробивающегося сквозь звон в ушах.