С этими словами я снова перенёс крейсер на территорию королевства.
— Прощайте, капитан. Вы совершили огромную ошибку, похитив мою жену. Я уже не говорю о попытке развязать войну и уничтожить мой мир.
В следующий момент я пробежался в ускоренном темпе по кораблю, обездвиживая экипаж и уничтожая орудийные консоли. Закончив, телепортировался во дворец.
Меня встречали как героя. Королева с Сирсом уже оправились от шока и счастливо переглядывались.
— Войны не будет! — объявила королева. — Оставшись без императора, империя развалилась. Сейчас его приближённые заняты дележкой власти. К тому времени, как они что-то решат, мы будем готовы к любому нападению.
Она улыбнулась и посмотрела мне в глаза.
— Спасибо тебе, Славел. Ты не только спас мне жизнь, но и предотвратил гибель миллионов моих подданных. — Она запнулась, слегка покраснела и продолжила: — А ещё… я выхожу замуж за Сирса. И ты приглашён на свадьбу.
Я усмехнулся. Ну что ж, неплохое завершение этой истории.
— Поздравляю! — Я искренне радовался за друзей. — Сколько народу я могу взять с собой?
— Ну, сколько сможешь, — пожал плечами довольный Сирс. — Конечно, в разумных пределах.
— Хорошо. Когда свадьба?
— Через месяц, — ответила королева.
— Тогда до встречи через месяц.
Я попрощался и переместился на свой корабль. В рубке было пусто.
— Анна, приём! — позвал я.
— Вернулся блудный папа! — раздался весёлый голос Анны. — Все решили сходить помыться.
— Мне бы тоже не помешало.
— Я предвидела твоё желание и отправила Сезанну в отдельный капитанский бассейн.
— А что, у нас есть и такой?
— Конечно.
— Молодец! Показывай дорогу.
Тёплая вода смывала усталость, а Сезанна — все оставшиеся тревоги. Мы плескались, смеялись, занимались любовью. Время остановилось.
Когда силы окончательно покинули нас, мы выбрались из воды, оделись и направились в столовую, где уже собрались остальные.
А через мгновение наш корабль завис на орбите родной планеты.
Эпилог
В палате реанимационного отделения царила тяжёлая тишина, нарушаемая лишь размеренным писком аппаратов жизнеобеспечения. В комнате пахло антисептиком и чем-то стерильным, отчуждающим, словно само пространство хотело стереть следы жизни, которая ускользала из этого места. За окном светил тусклый зимний день, и его холодный свет ложился на бледное лицо мужчины, лежащего без движения.
Врач, пожилой мужчина с усталым лицом, стоял у изголовья пациента и мрачно смотрел на собравшихся родственников. Он держал в руках распечатку последних данных, но слова, которые он собирался сказать, висели на его языке тяжёлым грузом.
— Вячеслав Жданов… — начал он, глубоко вздохнув, — на протяжении месяца не приходил в сознание. Все это время мы фиксировали слабую, но устойчивую активность мозга. Однако несколько дней назад эта активность начала угасать, а сегодня… — врач сделал паузу, словно надеясь, что найдёт иной способ сказать страшное, — сегодня мозг полностью прекратил функционировать. Нам очень жаль.
Слова упали, как камни в воду. Тишина заполнила комнату, но теперь она была другой — наполненной сдавленными эмоциями, болью и непониманием. Виктор, сын пациента, крепко сжал руки, его пальцы побелели на спинке стула. Жена Виктора, Анастасия, опустила голову, её плечи вздрогнули. Маленькая Марина, внучка, прижалась к матери, не понимая, но чувствуя страшную тяжесть момента.
— Это… это точно? — наконец выдавил Виктор. — Нет шансов? Никаких?
— К сожалению, нет, — врач покачал головой. — Мы провели серию тестов, несколько консультаций с ведущими специалистами. У пациента полностью прекратилась мозговая активность. Боюсь, что поддерживать его организм искусственным путём, уже не имеет смысла. Вам придётся сделать тяжелый выбор.
Анастасия закрыла лицо руками, а Виктор резко встал и сделал шаг к отцу. Его взгляд задержался на неподвижном лице. Бледные губы, опавшие веки, безжизненное тело, дышащее только за счёт трубок и аппаратов. Он провёл рукой по щеке, словно надеясь, что это сон, что сейчас отец откроет глаза и снова заговорит своим привычным, уверенным голосом.
— Он всё время что-то говорил, — прошептала вдруг Анастасия, вскидывая покрасневшие глаза. — В бреду… Я сначала не придавала значения, но он всё бормотал об эльфах, о каком-то Эноре, о войне, о любви. Иногда звал Сезанну… Это имя повторялось чаще всего…
Виктор помрачнел. Он тоже слышал, как отец что-то несвязно шептал, пока его сознание блуждало в забытье. Раз за разом он твердил о каком-то магическом мире, о битвах, о судьбе…