— Поэтому и заглянул пораньше, — ответил я, улыбаясь. — Попробуй взять мой клинок.
Я положил меч на стол. Ларион подошёл и смело потянулся к рукояти. В следующую секунду корчился на полу, а мать, подскочив к нему, с испугом смотрела, что же происходит.
— Прости, отец, не предупредил вовремя. Теперь чужак к этому оружию не прикоснётся безболезненно, — сказал я, понимая, как ему досталось. — Передай-ка мне свой.
Ларион, с трудом поднявшись, протянул клинок, одновременно одаривая меня взглядом, в котором смешались боль и восхищение. Мать тоже не скрывала улыбки: видно было, что она гордится.
Наверное, у меня уши покраснели — не привык к столь явной похвале.
Положив его меч на стол, я обновил в памяти «след» атомарного клинка и заменил отпечаток ауры.
Для проверки я сам прикоснулся к клинку и вздрогнул, отдёрнув руку: на миг всё тело свела резкая судорога, куда сильнее, чем в предыдущий раз.
— Кажется, переборщил с напряжением, — признался я, вспоминая, что отцу, видимо, было ещё хуже.
— В самый раз, — усмехнулся Ларион, осторожно беря обновлённый меч. На его лице расцвела довольная улыбка. — А не сделаешь ещё один, под вторую руку?
Вместо ответа я вызвал из дворцовой оружейной очередной клинок, зафиксировал его в воздухе и наложил снятый отпечаток ауры отцовского атомарного клинка. Подождав, пока металл стабилизируется, кивнул Лариону. Он взял его и остался стоять с двумя мечами, выглядя так, словно только что получил самое желанное сокровище.
— Как тебе удаётся подобное? — изумлённо спросил отец. — Саринэл утверждает, что даже величайшим магам древности подобного было не под силу.
— Пока сам не всё понимаю. Наверное, странное сочетание вашего магического наследия, потрясение, что я получил в детстве, и знания другого мира дали такой результат. Кстати, мне уже пора на тренировку, — заметил я, решив поскорее ускользнуть.
— Конечно. — Ларион спрятал клинки в ножны. — Спасибо за подарок. И не забудь о презенте гномам: до праздника осталось всего четыре дня.
— Помню.
— Будем ждать тебя на обед, — добавила мать.
— С удовольствием, — кивнул я и выскочил в коридор.
Перед началом тренировки с воинами я ещё успел «доработать» клинок Нариэла, сделав его именным, и объявил об этом прямо перед строем. Тут же нашёлся доброволец, решивший проверить защиту клинка на себе. Но ему хватило одного прикосновения: с глухим стоном он осел на землю. Желающих повторить этот фокус больше не оказалось.
Вдохновлённые такой демонстрацией, эльфы тренировались с небывалым азартом. По окончании занятий Нариэл сказал, что гарнизон желает продолжать упражнения до самого вечера с перерывами на еду: уж очень захотелось им заслужить подобное оружие.
Вскоре наступило время моей тренировки с Тарриэллой. В этот раз она отвела меня к мишеням вдвое дальше. Удивительное дело, но я почти не промахивался, а большинство стрел оказались ближе к центру. Девушка радовалась моим успехам, словно они были её собственными.
Закончив один колчан, я вспомнил про эльфийское заклинание, ускоряющее стрельбу. В тот миг время будто замерло. Я успел выпустить все стрелы подряд, а выйдя из «ускорения», ощутил секундную слабость.
— Ты ускорился! — воскликнула эльфийка. — Тебе не больно?
— Чувствую лишь лёгкую дрожь, но она быстро проходит, — ответил я.
— После целого колчана многие воины не могут продолжать минуту-три, я сама отдыхаю не меньше пяти. А ты всего на миг устал… — проговорила она с искренним восхищением.
— Ну, в каждой семье есть свой урод, — я невольно усмехнулся, вспомнив земную поговорку.
Обратно до дворца мы почти бежали наперегонки. С Тарриэллой казалось легко на душе, да и красотой она брала за живое, но мне всё ещё мешало какое-то внутреннее напряжение, не дававшее перейти некую границу в отношениях. Может, просто не время. Попрощавшись, мы разошлись по комнатам.
Я бегом сполоснулся и направился обедать к родителям.
Королевство "Тарбон", в двух днях пути от эльфийской границы.
Дорога приносила Сезанне истинное удовольствие. Она чувствовала себя свободной, оторванной от тягот дворцовой жизни, где балы, маскарады и званые обеды давно стали в её глазах скучными и предсказуемыми. Её верный конь мягко ступал по лесной тропе, а девушка наслаждалась моментами покоя: звонким пением птиц, шёпотом листвы, тёплым ветром, ласково касающимся лица. Иногда ей казалось, что она родилась не в том обличии — её место среди свободолюбивых эльфов, а не при королевском дворе.