Друг посмотрел на Норберта так, как никогда не смотрел раньше, то есть печально. Этот парень никогда не был печален, но сейчас был.
– Ясно. – Сказал он и отпустил рукав.
И Норберт никогда его больше не видел.
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая
Первое. Может, секс?
Эльфа вышла из ванной комнаты в одном халате.
– Вот чёрт, – подумал Том, глядя на её игривое лицо.
Она не вытерлась и на шее и кистях остались капельки воды. Эльфа пыталась вести себя так, словно нормально при постороннем человеке ходить в одном халате, но, конечно, у неё не получалось и её смущение было очевидно, особенно когда она наливала воду в чайник и пролила мимо.
– Ой.
Она усмехнулась и посмотрела на Тома виновато.
Том спать с ней не хотел от слова совсем. Да, он спал со многими, но это не значит, что он был неразборчив, он был ещё как разборчив, и не мог спать с девушкой, у которой эмоциональный интеллект уровня пятилетнего ребёнка.
Хотя дело не только в этом. Она ему не нравилась как человек. Да и внешне не его тип, Тому нравились смуглые.
Том не знал пока, как выкрутиться, но уже думал над этим.
Эльфа поставила чайник и, пока он кипел, подошла к Тому совсем близко, якобы чтобы показать, что на её шее не осталось и следа от ножа.
– Ну что, зажило полностью, да? – спросила она и наклонилась к Тому.
– Да нет, тут есть рубец, – заметил Том.
– Скоро и он исчезнет, – уверила девушка разочарованно.
Она стояла неприлично близко и, чтобы показать место раны, ещё и оттянула халат, обнажая мокрые ключицы и шею.
Том не знал пока, как выкрутиться, он не думал, что она перейдёт в атаку через несколько дней знакомства. Он ожидал атаки гораздо позже, так что сейчас не был готов. Ссориться с бывшей Королевой совсем не хотелось, напротив, он хотел заручиться её симпатией, на всякий случай. Он всегда так делал – заручался симпатией на всякий случай.
– Чёрт, – ещё раз подумал он.
Эльфа счастливо и неловко улыбалась: предвкушала удовольствие и боялась его. Не встретив сейчас ответа от Тома, она пошла наливать чай.
– Будешь бутерброды?
– Да, не откажусь.
Том заскучал по Кисе, которая бы уже увидела, что он не хочет, и ушла бы сама, без обид, но у Эльфы нулевая эмпатия, она не видела замешательства своего гостя. Более того, похоже, она была абсолютно убеждена, что они вдвоём пришли в её квартиру, чтобы заняться любовью, а не кровь отмыть от её волос. Она решила, что кровь – это предлог такой. Нормально же с кровью было.
– Не надо было заходить в гости, – осознал Том.
Нарцисса ощутила, что тут есть какая-то неожиданная пауза и промедление, но решила, что Том боится её обидеть явным сексуальным посылом. Они ведь знакомы всего несколько дней. Конечно, ему неловко показать всю свою страсть.
– Мне пора, – сказал Том внезапно и направился к выходу.
Эльфа застыла, держа в руках хлеб и нож. Нож, к счастью, не острый, а тот, который для хлеба.
– Если останусь рядом с тобой, то буду приставать, – соврал он. – А это будет невежливо с моей стороны.
И резко ушёл, прежде, чем Нарцисса сообразила возразить.
Так Том и свалил, и при этом остался джентльменом в глазах Нарциссы, которая только что влюбилась, разумеется.
И она совсем не замечала, как те, в кого она влюбляются, валят от неё роняя тапки, и не в первый раз.
Второе. Женись на мне, смерд
Прошлое.
– А ты хотел бы быть Королём? – начала Нарцисса, так сказать, издалека.
Волшебник похолодел и ужас облизал его позвоночник, начав с поясницы, продолжив между лопатками и закончив на шее.
Норберт поёжился.
Эльфе исполнилось шестнадцать и теперь официально она могла стать женой.
– Только бы не я, только бы не я, – надеялся Волшебник.
Если предложит прямо – придётся прямо отказать, а не хотелось бы. Норберт предполагал, что она и пытать не погнушается, если он ей откажет. Сначала будет смотреть обиженно, потом верещать в истерике, потом примется пытать в самом прямом смысле слова, приговаривая, что это для его же блага и для блага всех подданных, которым нужен Король, и он безответственная скотина, которая убегает от ответственности.
Вот бы в ссылку послала лучше... он бы провёл оставшуюся жизнь в лесу. В лесу было бы лучше, чем здесь. Где угодно было бы лучше, чем здесь.