Нарцисса пробовала его будить, но тщётно. Она толкала его и била, плевала в лицо, выливала воду, рисовала краской обидные слова, но он спал. Потом просыпался. Видимо, когда сам решал проснуться и вернуться.
Нарцисса ненавидела его за это.
Он принадлежал ей. Она его Королева.
Она запрещала ему убегать, но он убегал.
Ей хотелось грозить ему пытками, но тогда бы они перестали быть друзьями, верно же? Вроде, это так работает. Лучше тогда без пыток... Эльфа проклинала его, но не хотела вешать, хотя могла бы, конечно. Иногда она думала:
– Да не достанься же ты никому! – и представляла, как он горит. Как стрекочут поленья. И победа остаётся за ней.
Но надежда на то, что он достанется однажды ей, что он одумается, не давала Королеве переходить к физическому насилию.
Эльфе хотелось, чтобы Норберт добровольно отказался от своих вылазок. Она долго ждала, когда он, наконец, это сделает. Но иногда ей казалось, что он и не собирается.
Ну и понятное дело, что там, куда он убегал, какая-то девушка. Это Эльфе женская интуиция подсказывала.
Наличие соперницы выбешивало. Кто-то лучше неё? Где он такую красивую найдёт? Где он найдёт создание, которое будет любить его так же сильно, как любит Нарцисса? Он что, хочет сказать, что есть кто-то интереснее неё? Почему он так себя ведёт? Загадка.
– Да кто угодно интереснее Эльфа, – ремарка от меня.
Нарцисса планировала подрасти и выйти за Норберта замуж. Эльфа твёрдо решила, что так оно и будет. Да, пока она маленькая, но это ненадолго.
Ему что, сложно подождать?
В конце концов, Нарцисса пришла к выводу, что Волшебника можно понять.
Она маленькая, а Норберт не извращенец какой. Маленькие его не интересуют. Поэтому его можно понять. Бедному Волшебнику просто не хватает терпения: мужчины вообще неполноценны.
Разве можно их за это винить? Какие родились.
Девятое. Она знает своё предназначение без тренингов
– Есть такое заклинание, – начала объяснять Зиз, – которое позволяет вызвать верного фамильяра.
Призраки слушали её не перебивая.
– Меня не существовало до того, как Нарцисса вызвала верного фамильяра. Нарцисса вызвала его – и появилась я. Моё существование началось ровно тогда, когда Нарцисса меня призвала, а до этого меня не было нигде ни зародышем, ни душой витающей в эфире, ни в каком другом виде. Меня вообще не было. Если бы кто-то другой использовал заклинание, то у него был бы другой фамильяр, другой внешности и другого характера, он мог бы говорить на другом языке. Если бы не Нарцисса, меня не было бы на свете. Я обязана Нарциссе жизнью.
Толпа забурилась домой к бармену-призраку. Музыку они включили негромко, так как изюминка вечера – фея, и её хотелось слушать.
Играл приятный лаундж.
Зиз была лишена тщеславия, так что, будучи в центре внимания, даже не осознавала этого. Следовательно, она не наслаждалась этим. Иными словами, лучше бы мне дали это место.
Призраки делали самодельные алкогольные коктейли и пили их, беззастенчиво лазили в холодильник Грифа; призраки доели сосиски Грифа и разбили один бокал. Кроме сосисок они ничего не нашли.
– Нет, грифоны не тут, они на даче моей. Там сейчас семья приглядывает за ними, всё хорошо.
Призраки залили вином белый плед бармена, но он ничего не сказал ни по этому поводу, ни по какому другому. Он не пытался всех выгнать, да это и безнадёжно – ближайшие сутки от Зиз не отойдут. Пока она говорит правду и только правду, они все надеются узнать что-нибудь эдакое. Хоть уже и ясно, что ловить здесь нечего.
– То есть, получается, ты совсем недавно родилась?
– Да, верно.
– И любишь Нарциссу?
– Конечно. Она совершенство.
Один из призраков поперхнулся на этих словах. У него вылился изо рта «Секс на пляже» на соседнюю девушку. Девушка-призрак причин хамства не знала и рассердилась, и вылила в ответ на парня-призрака «Пину Коладу». Парень снял со своей головы сливки и кинул в девушку. Это продолжалось некоторое время.
– И ты будешь делать всё, что она попросит, всё, что скажет?
– Конечно, – тут у Зиз не было вопросов.
Я даже завидую её чёткой позиции. Мне бы тоже хотелось бы быть в ком-то столь же уверенной. В идеале мне хотелось бы быть столь же уверенной в себе.
– Но Нарцисса плохая королева, – осторожно сказал Гриф.