Нарцисса поднялась со скамейки. Поднялась и направилась к шоссе.
Фива задрала голову, встретившись с лучами солнца, и резюмировала эту сцену:
– Слишком ужасно. Я на такое не согласна. – А затем пошла за подругой.
Десятое. Start
Эльфа и Дракон стояли у края знакомых им мест. Шоссе лежало спокойно и терпеливо. От асфальта исходил жар. Пыль и песок, и мелкие камушки шуршали у ног двух Существ. Хорошая погода. На город наведён приятный глазу морок, но это уже не имеет значения.
Нарцисса сделала первый шаг.
Глава третья
Глава третья
Первое. Я не актриса
Я наблюдала за ними. За Существами.
Мне попадали в руки детали гигантского пазла, части истории, обломки событий.
Я подглядывала за Миром так давно, что стала воспринимать Существ своими друзьями. Хотя мы не были знакомы, за одним исключением. Я оставалась зрителем этого кино. Не участником, не актрисой. Это был сон, это была пьеса, это был спектакль, а я – в первом ряду, но не на сцене.
Меня никто не видел, на меня никто не смотрел. Меня для них не существовало.
Но это не касалось Волшебника. Наверное, на то он и Волшебник.
Второе. Безрадостный друг
Я напомню, как он выглядит.
А затем добавлю ещё один маленький штрих к его образу.
Итак, волшебник. Молодой. Белые волосы до пояса, белые брови и ресницы, пронзительно голубые глаза.
Он с грустью смотрит на стакан воды и цветную капусту на тарелке.
– Какой смысл правильно питаться, – думает Волшебник, – если все равно рано или поздно умрёшь?
Мой друг склонен к около депрессивным состояниям.
Третье. Претензия на глубокомысленность
Спустя три дня после первого шага.
Оборачиваясь, девушки все ещё видели город. Там, позади, серело неприятное пятно на горизонте. Мазок на объективе, песчинка в глазу.
– Как далеко мы ушли? – Спросила Дракон.
Вопрос – риторический. Под ним скрывался ещё один, уже требующий ответа: «Какого чёрта город не исчезает за горизонтом?».
Нарцисса жевала шоколадный батончик, думая о том же, о чём и Фива, и параллельно решала, разрыдаться ей или нет, а если разрыдаться, то сейчас или чуть позже, а то слёзы смешаются с шоколадом, сладкое с солёным. Внезапно, против логики, вопреки течению собственных мыслей и моего рассказа, её рот произнёс:
– А в чём смысл жизни, Дракон?
Четвёртое. Передоз рефлексии
Это мне в них нравится, но и не нравится тоже, – я нахожу Существ очаровательными и раздражающими в своей бессмысленной рефлексии.
А, нет, показалось. Я нахожу их исключительно раздражающими и совсем не очаровательными.
Но эта рефлексия – больше, чем несколько заунывных мыслей случайных персонажей, а причина того, почему мне есть о чём писать.
Пятое. Духовныйгуру-стайл
А вот ещё набросок о моём друге.
Волшебник любит просторные одежды. Особенно салатовые, голубые и жемчужные, можно добавить немного жёлтого, но не перебарщивать с яркостью, выбирать следует, скорее, айвори, а жёлтый всё же оставить в покое. Важно не уходить в попугайскую яркость, предпочитать эдакий колористический духовный пафос, скажем так, духовныйгуру-стайл.
Волшебник тщательно расчёсывает волосы. И всегда вкусно пахнет. Как он сам мне признался, когда-то Волшебник хотел сделать себе посох, оплетённый вечно цветущим плющом. Бесполезная палка на самом деле, но приятно роднящая со сказками, превращающая его из обычного духовного гуру или волшебничка среднего пошиба в оракула или мудреца. Норберту хотелось бы быть героем сказок. Волшебником с большой буквы.
Но он был волшебником с маленькой.
Шестое. Мерехлюндия
– Красиво, – нарушила молчание Эльфа.
– Что красиво?
Это очередной привал наших грустных путников. Вдохновением тут и не пахнет. Не пахнет, не звучит и не видится. Вокруг них настолько невдохновенная атмосфера, что подошло бы какое-нибудь очень невдохновенное слово. Например, «мерехлюндия». Да, «мерехлюндия» очень подходит. Мерехлюндическая атмосфера.
Они сели прямо посреди проезжей части: транспорт при их жизни уже не ходил. Маленькие очаги жизни замкнулись сами в себе (впрочем, не так всё печально – в некоторых городах даже имелся Интернет. Но почти везде очень медленный). Редкие путешественники – безумцы – пользовались лошадьми, однако шансы встретить их были невелики. Я ни разу не видела.