— Зачем ты требовал, чтобы я применял тотальную интервенцию на игроков? — спросил Андрей, — Ты же знаешь, что это не сработает. Даже в состоянии священного безумия.
— Матери своей отлижи, карад, — прорычал Брат номер одиннадцать, смит–вессоны у него в руках обратились в пар, но Брат тут же начал кастовать что–то еще. Андрей неглубоко вогнал ему в глаз гномий кинжал, прервав рисование руны.
Вы лишили глаза Брата № 11
— 34 хп
Здоровье Брата № 11: 368 из 420 хп
Брат номер одиннадцать заорал и схватился за кровавую дыру на месте глаза, Андрей ударил его еще одной дезориентацией, и Брат тяжело повалился в алую плесень.
— Я тебе сейчас отрежу второе ухо, потом язык, потом соски, а потом член, — пообещал Андрей, — Зачем ты требовал от меня, чтобы я применял тотальную интервенцию на игроков? Это заклинание невозможно применить к игроку. Невозможно. Мне страшно и больно, когда я начинаю размышлять об игроке под тотальной интервенцией. Это противоречит всему, чему меня учили. Это противоречит логике психирургии. Это просто не работает.
— Зачем мне говорить тебе? — разнылся наконец Брат номер одиннадцать, — Ты же все равно меня убьешь, карад. Если не убьешь — Орден узнает о том, что ты сделал со мной, и мы с тебя кожу снимем.
— Орден думает, что я далеко отсюда, — рассмеялся Андрей, — Люди Брата номер один, те, что умеют подавлять магию психирурга, охраняют мое убежище, и они знают, что я сейчас там. А телепортироваться психирурги не умеют. Так что тебе никто не поверит, если ты скажешь, что Иван Гроза Нубов Один напал на тебя возле Сердца Зла. Поэтому я могу сохранить тебе жизнь. Я так и сделаю, если ты ответишь на мои вопросы. Мне надоело, что Орден держит меня за дурака. Я психирург, я алчу знаний. Так зачем вам нужен игрок под тотальной интервенцией?
— Ты не тот Иван Гроза Нубов! — неожиданно догадался Брат номер одиннадцать, — Иван Гроза Нубов Один просто проник бы сейчас в мои мысли. А ты не можешь. Я ничего не скажу тебе, кусок дерьма.
— Как хочешь, — сказал Андрей и кастанул на Брата номер одиннадцать псиалхимию. Вообще, это заклинание работало только на себя, но сейчас все ограничения были сняты.
Псиалхимия на Брата № 11
+2 пункта вашей маны за −1 хитпойнт Брата № 11
Мана Андрея росла на глазах, а здоровье его противника уменьшалось. Брат номер одиннадцать зарычал и, оторвав руки от вытекшего глаза, схватился за живот, в район которого Андрей кастанул ему псиалхимию.
— У тебя минута, потом ты закончишься, — сообщил Андрей.
— Дай мне выпить обезболивающее! Дай! У меня шок! — заверещал Брат.
— Нет.
— Я не знаю, зачем тебе приказали научиться кастовать тотальную интервенцию на игроков! Я не знаю! Брат номер один приказал! А ему приказали освободители! Я не знаю, клянусь Тремя Сестрами!
— Плохой ответ, — заметил Андрей.
— Но я не знаю! — разрыдался Брат номер одиннадцать, — Спроси у Брата номер один. Только он понимает, только он говорит с освободителями.
— И где мне искать Брата номер один?
— Это известно только первым десяти братьям! Я…
— У нас мало времени, — перебил Брата Андрей, — Я пытался связаться с Братом номер один, я пробовал отправить ему Призрачного гонца. Но гонец не скачет по вашим номерным кличкам, которые у вас теперь вместо имен. Как зовут Брата номер один? Какое имя ему дала мама при рождении?
— Аааа… — захрипел Брат номер одиннадцать, — Это нельзя… Нет… Я верен…
— У тебя меньше полсотни хитпойнтов, — напомнил Андрей, мана которого уже давно заполнилась до максимума, но здоровье из Брата продолжало высасываться, теперь уже в пустоту.
Магхни закончил витиеватый проигрыш и приступил к исполнению припева. Все звуки боя за спиной Андрея теперь стихли, там только кто–то одиноко выл от боли.
— Я умру за Первого Брата! — зарычал Брат номер одиннадцать, неожиданно поднимаясь на ноги. Андрей восхитился этим порывом воли, преданности и чистой дистиллированной звериной ярости. Брат номер одиннадцать разбил о себя кровяную руну.
Брат № 11 призвал взвод ветеранов ВДВ из другого мира.
Прямо с праздника.
Вокруг Андрея материализовался десяток крепких мужиков в тельняшках и синих беретах. Один из десантников держал в руках арбуз, другой почему–то был весь мокрый, как будто только что выкупался, третий был пьян и едва держался на ногах.
— Че, кому фанеру пробить? — поинтересовался самый высокий десантник, ростом чуть ли не с белого карада.
Брат номер одиннадцать ткнул пальцем в Андрея и повалился в алую плесень, потеряв, наконец, сознание от болевого шока.