- Понятия не имею, - повёл плечами сударь капитан, - попытка-то не пытка... Но только нет здесь никакого секрета, обычная химия.
- Химия... кое-кто в жёлтом крыле занимается и вопросами взаимодействия стихий. Но узнать точнее мы покамест не можем: надобно дождаться возвращения гонца.
- Ты объяснил, чтоб он в городе ни к кому не приближался?
- Разумеется, капитан Немец, разумеется. Однако если проклятие исходит лишь от тебя...
- Не "проклятие". Не "проклятие", чёрт возьми! Просто - болезнь. Я, допустим, тебя заражаю, ты - следующего. Сам говоришь-то: сеструха твоя слегла? слегла. Гвардейцы. Теперь солдаты.
- Спокойно, капитан. Всё это так, но ведь хворь Севати развивается много медленнее моей. А с тех пор, как мы проследили за фокусником, что-либо в характере хворобы могло и перемениться.
Сударь капитан придержал коня:
- Да сколько я должен одно и то же долдонить. Медленней - но развивается. Что изменится-то? Божьим духом все поправятся? Не прячь ты голову в песок, Содара. Думай. Спасти ты сейчас можешь - четырнадцать человек.
Принц промолчал и отвернулся. Рот его сжался в привычную уж горькую линию.
Увы, подумал Кави. Он глубоко понимал ныне суть духовного терзания Лорда-Хранителя. Дело было не только в том, что отец-император, отправляясь в тяжёлый, но, - как было известно эльфу, - победоносный поход, оставил сыну цветущую столицу - затем лишь, чтоб по скором уж прибытии узреть город во власти чудовищного поветрия. Судьба жестока в своих забавах, и воля суров лежит вне пределов человеческой власти - равно же как и человеческого разумения.
Но теперь же судьба поставила пред молодым принцем куда более бессердечный предмет: именно ему предстояло решить, кто в Нагаре останется жить - а кому предстоит умереть. И подлинный ужас сей дилеммы заключается в том, что любой, решительно любой выбор - это убийство. Пусть и опосредованное... нет, менее всего сам Кави, - сколь бы остро ни разрывалось его сердце от сочувствия к принцу-наследнику, - желал бы сейчас разделить с ним эту тяжесть.
Разумеется, можно было не сомневаться в том, что Севати милость принца не минует ни при каких обстоятельствах...
Слух эльфа различил впереди конское ржание, бряцание воинского снаряжения, приветственный шум; Кави кинул взгляд на дорогу. О да; за этим же поворотом располагалась застава Первого легиона - головной дозор встретился со своими. Следовательно, Малых врат столицы вскорости достигнет и остальная часть отряда.
- Жёсткий карантин, - в очередной раз напомнил Немец, склоняясь к Содаре. В седле сударь капитан держался и правда много увереннее; впрочем, он и вообще быстро учился. - Особенно из города. "Колючка" есть в наличии? Хотя отставить, у вас же с металлом напряжёнка... Поставить блок-посты, обеспечить подвоз продовольствия, но близко никого не подпускать.
- Я помню, капитан, - отстранённо сказал Лорд-Хранитель. - Ты полагаешь, таким способом нам удастся сохранить хотя бы часть горожан?
- У некоторых и так-то должен быть иммунитет... - уклончиво сообщил Немец, - если наши таблетки работают, то, значит, и анатомия одинаковая, а тогда и болезни должны быть примерно схожие. Ты сейчас не о Нагаре думай.
- О чём же мне заботиться, как не о благе горожан? - искренно поразился Содара.
- О Варте, принц, о Варте. В нерезиновую вашу... в столицу, говорю... В общем, переехать желающих найдётся. Главное, чтоб вся страна не вымерла.
- Неужели есть опасность и подобного исхода? - ужаснулся принц.
Сударь капитан задрал подбородок и с наслаждением поскрёб ногтями изрядно отросшую щетину; заметно было, что под ногтями уж черным-черно. Кави очередной раз возблагодарил суров за эльфийскую безбородость.
Впрочем, эльф и без того испытывал острую нужду в омовении.
- Ну... - протянул Немец, неприятным взглядом осматривая ладонь, - с гигиеной вашей я пока толком-то не ознакомился, но наблюдение одно имею. Вроде как есть надежда до бати твоего продержаться.
- В этом нет нужды, - сказал Содара несколько резче, чем, вероятно, следовало, - покамест Лорд-Хранитель Варты - я; и я уполномочен решать подобные вопросы самостоятельно.
- Горжусь тобой, - сообщил сударь капитан, - только лучшие-то маги, говоришь, в поход ушли?
Молодой принц, признавая правоту собеседника, кивнул и отвернулся. Кави мало что не телесно чувствовал его желание загладить вину пред императором. И не из страха, нет: подобное предположение мог бы выдвинуть лишь явный глупец. Содарой двигало чувство ответственности.
"Он будет прекрасным правителем", подумал эльф, "наследник по крови, человек..."
Многажды лучший правитель, нежели удалось сделаться самому Кави.
- Ты полагаешь, нам следует избрать тактику выжидания? - спросил Содара, оглаживая холку своего жеребца. Кони ощутимо волновались от предчувствия скорого отдыха.
- И стратегию, - кивнул Немец, похлопывая себя по карману с ларцом, - четырнадцать.
Лицо Содары еле заметно исказила гримаса душевной муки, и Кави почувствовал себя должным прийти на выручку принцу:
- До возвращения императора Адинама Доброго осталось четыре дня, - сказал он, подгоняя коня.
С тех пор, как сударь капитан всё же настоял на включении эльфа в "ближний круг", Кави отнюдь не злоупотреблял своим правом на участие в совете. Впрочем, он вполне сознавал, что даже успей завоевать некий авторитет в глазах принца - тот всяко не мог не отнестись к подобной осведомлённости с извинительным недоверием.
- И с чего ты так решил... эльф? - скептически поинтересовался Содара, вздёргивая подбородок.
- Он тебе расскажет, - немедля вмешался сударь капитан, еле заметным движением головы указывая на сопровождающих всадников. - Потом. Если захочешь.
- Гонец с известием о славной победе прибудет не далее как завтра, ранним утром, - понизив голос, сказал Кави. - Уверен, Ваше Высочество более чем в состоянии самостоятельно решить, требуют ли несколько часов преимущества в осведомлённости существенных мер секретности.
Несколько мрачных мгновений Содара, хмурясь, пытался определить, не скрывается ли в словах его недавнего повергателя тайной насмешки, но, разумеется, таковой не обнаружил и ограничился неопределённым кивком.
Кави, безусловно, и в голову не пришло бы смеяться над Содарой. О нет; эльфом двигало искренное желание хоть немного облегчить груз ответственности, упавший на плечи молодого принца столь внезапно. Конечно, отчасти к сему рыцарскому порыву примешивалось желание оказаться в известном смысле гонцом, принесшим благую весть... эльф отчётливо сознавал, что как мечник заслужил уважение; но не дружественность, увы, отнюдь не дружественность.
И всё же, всё же... первостепенное значение теперь имел совсем иной вопрос: кому достанутся чудесные пилюли сударя капитана.
Возможность исцеления немногих избранных лишь острее подчёркивала безысходность положения всех остальных. Тако же при глубоко неправедном общественном устройстве богатство некоторых лишь подчёркивает скудость многих...
- Да у нас-то так же, - зевая, резюмировал капитан, - сто семей в жиру утопли, а остальные с голодухи мрут.
- Но, как я понял, - с сомнением заметил Кави, - Земля достигла многажды большего изобилия и могущества, нежели мой мир?
- И что толку? Этим - всегда мало. У нас вон тоже некоторые: "когда ж они нажрутся, когда ж они нажрутся..."
Капитан потянулся всем телом, расправил руки. Потряс затекшими ладонями.