И вот теперь последний потомок, с кем я ощущал родственную связь, покидал физический мир. Я не мог его защитить, как не мог и помочь своей родне все эти годы. Даже очень могущественные духи не способны влиять на жизнь людей, и потому на протяжении трёх столетий я только и делал, что наблюдал, как эти недотёпы растрачивают силу рода. У первого Кривоносова было много маны, хоть этот ублюдок и родился от обычной женщины, а вот у последнего остались такие жалкие крохи, что не могли даже от удара копья защитить.
Как же хотелось вернуться и показать всем кузькину мать. Но такой власти я не имел. Мир духов — отдельно, мир людей — отдельно, и ничто не способно их соединить, чтобы общались с другими.
Каким образом я оказался в этом полудохлом теле, сам не понял, только ощутил острейшую боль в груди — там, где вражеское копьё проделало дыру. А вместе с этим на меня обрушился поток эмоций умирающего мозга, охваченного диким ужасом.
Такого я не ожидал. От боли не то, что пошевелиться, даже вздохнуть не мог. И всё-таки я, а точнее, тело моего потомка, куда меня затянула неведомая сила, было живо, и чтобы оно и дальше таким оставалось, требовалось срочно что-то предпринять. Духам неведома жажда жизни, но тут она охватила меня с такой силой, словно я прежде ни разу не умирал. Подыхать снова я очень не хотел. Шанс ведь какой мне выпал!
Мана в теле отчётливо ощущалась (наверное, мой дух усилил источник парня), и я направил её в область раны. Та была небольшой, но что творилось внтури, даже представить страшно. Копьё вошло глубоко, повредив и рёбра, и лёгкие, и наверняка сердце.
Тем временем бой продолжался. Вокруг гремела стрельба, лязгало железо, кричали люди: кто-то отдавал приказы, кто-то вопил от боли или ярости. Сейчас бы встать и разобраться с ворогами, да только не мог я, ибо неподвижно валялся пластом с дырой в груди. Страх прошёл, осталась досада на то, что меня закинуло в этого полумёртвого дохляка, который вот-вот ноги протянет.
Однако боль затихала, и рана как будто начала затягиваться. Неужели в этом теле возродилась моя прежняя мощь? Повезло, если так.
Сердце забилось ровно и сильно, а вскоре и дышать стало проще. Боль почти исчезла. Тем временем звуки битвы переместились куда-то дальше, а поблизости раздавались только стоны раненых и хрип волков.
Я поднялся и огляделся. Вокруг валялись люди, эльфы, клыкачи и железные туши шагоходов. Да тут половина человеческой армии полегла! Но и врагу досталось. Все, кого он бросил в бой, остались здесь. А в лесу хлопали винтовки, сопровождаемые постукиванием пулемётов. Значит, наши сумели продвинуться, несмотря на чудовищное сопротивление.
Как же всё-таки сильно изменилась война за последние триста лет! Раньше только витязи сражались с помощью магии и зачарованного оружия, а теперь князья кучу простых мужиков с ружьями согнали, а заклинатели в железных коробках прячутся. Измельчали наши маги, понабрались всяких «премудростей» у ляхов, да шведов. Не удивительно, что царская рать с остроухими так долго возится.
На регенерацию я потратил много маны, но мой источник не опустел. Значит, надо подсобить своим. Когда-то я владел земляной магией, да только сейчас не было времени заклинания вспоминать. Может, у нового тела и склонностей к ним нет — некогда проверять. А вот укрепить организм надо попытаться.
Напряг все мышцы, направляя в них ману, почувствовал, как плоть затвердела. Недалеко валялся дохлый, обугленный эльф, а рядом пытался подняться на лапы скулящий клыкач с опалённой шерстью и кожей. Похоже, на заклинателя огня нарвался. В руке покойник сжимал адамантиевое копьё с металлическим древком и длинным четырёхгранным наконечником, обагрённым кровью. Не этот ли остроухий моего потомка копьём проткнули? Да какая разница. Главное, что оружие цело и ману проводит.
Я разжал твердеющую руку покойника, вытащил копьё. Тяжеловатое — как раз то что надо. И побежал через горящий лес туда, где громыхала стрельба.
Десятки мужиков в тёмно-синей униформе, устроившись, кто за деревом, кто в воронках и ложбинах, стреляли из ружей в чащу леса. Двое с ручным пулемётом залегли за поваленной сосной. Уцелели и некоторые шагоходы. Правда, большинство их стояло с поднятыми колпаками. Операторы покинули свои машины — наверное, патроны закончились или выгорели от огненного шквала. Вот что значит на огнестрел полагаться. А впрочем… мана ведь тоже заканчивается, и её восполнить порой труднее, чем новый ящик патронов принести. Может, оно и к лучшему, что железяки теперь в бой ходят.