Сайлар Кровавый Шип не стал давать приказ на рассредоточение. Если кто и укроется в холмах, то лишь до поры, пока воины-тени Нагарита не выследят их. Но Сайлара бытие беженца не устраивало. Он горделиво поднял голову и стал наблюдать, как снижаются драконы. Большая часть друкаев последовала его примеру. Они смирились с гибелью — по меньшей мере, драконье пламя одарит их скорой смертью.
Рев монстров превосходил мощью самый страшный гром. Друкаи вскричали, вознося последние молитвы Кхаину: их погибель устремилась к ним. Но — странные дела: чудовища пронеслись над армиями Хаг Граэфа, никого даже не тронув! Сайлар потрясенно моргнул, глядя, как драконы атакуют Орлиные Врата. Он ждал, что пламя из их глоток вот-вот расплавит его собственную плоть, но вместо этого оно поливало азуров на стенах. Охваченный ужасом гарнизон крепости почти весь обратился в живые факелы. Пылавшие тела дождем скатывались вниз.
Только теперь Сайлар заметил, что среди красных и золотых змеев Каледора были существа совсем иного и более темного оттенка. Черно-чешуйчатые драконы Наггарота! Он различал каледорских дворян на спинах других чудовищ, но всем черным крылатым зверьем верховодили высокородные друкаи.
Сайлар не мог поверить глазам. Каледорцы предали азуров! Они встали на сторону Малекита! Даже когда драконы от стен скользнули к перевалу, чтобы напасть на войско Тиранока, Кровавый Шип не до конца осознал невероятный исход. Даже когда чудовища Каледора испепеляли азуров, а монстры Наггарота душили их ядовитыми облаками газа, происходящее с трудом укладывалось у него в голове. И только когда четверка драконов сгрудилась у огромных ворот и сорвала их могучими когтистыми лапами, истина стала неоспорима.
Орлиные Врата были захвачены! Они одержали победу!
Когда друкаи хлынули в крепость, за которую так упорно бились, наикрупнейший из черных драконов спикировал к ним. На спине гигантской рептилии восседал тот, кого не узнать было нельзя, — Король-Колдун Малекит собственной персоной.
— Орлиные Врата теперь мои! — прокатился его усиленный чарами голос по бранному полю. — Каледор признал меня истинным наследником Аэнариона! — Острием меча он указал на павшую крепость. — Пощадить верных мне, убить остальных!
Друкаи вняли этому приказу с дружным рыком. Разочарование и страх предыдущих дней борьбы обернулись безумным рывком к Орлиным Вратам — туда устремился не упорядоченный строй, а бешеная мстительная толпа. Сражение было окончено, драконы сметали стражей со стен, последние из фениксов скрылись — их колдовской огонь был ничем по сравнению с мощью летучих змеев.
Сайлар присоединился к бежавшей толпе. Сражение, может, и закончилось, но убийства — далеко нет.
Наступил час резни, час расправы.
Час Кхаина!
В суете и анархии, охвативших Орлиные Врата, окутанная завесой тени, торопливо пробиралась Друсала. Предательство Каледора потрясло ее не меньше, чем самих азуров. Да, Морати многое предсказывала в своих откровениях, но измену Драконьих Князей — нет, никогда. Теперь сама цель исхода из Гронда казалась ведьме бессмысленной. План Друсалы заключался в том, чтобы помешать вторжению Малекита в Ултуан, не допустить успеха Короля-Колдуна там. Самой ценной пешкой в ее игре до поры выступал Малус Темный Клинок. Если бы войска Хаг Граэфа полегли, Малекиту пришлось бы пересмотреть свои планы.
Она постоянно насылала на драхау дразнившие демона чары — и добилась успеха: вся осторожность была отброшена в пользу кровавой безжалостной бойни. Малус кинул войска к Орлиным Вратам с решимостью кочегара, швыряющего лопату угля в печь. Еще несколько дней осады — и самая большая армия за всю историю друкаев была бы обескровлена ее одержимым главнокомандующим.
Предательство Каледора сорвало этот план. Ничто не препятствовало Малекиту захватить Орлиные Врата, ничто не мешало его войскам обеспечить присутствие в Ултуане. Теперь ей придется скорректировать свои замыслы. Для этого ей нужно было вернуться к тому, о ком она уже привыкла думать как об отработанном ресурсе.
Бесшумной тенью Друсала скользила мимо ошеломленных стражей-азуров. Пегас попытался скрыться: даже черное сердце зверя не выдержало ужаса перед столькими древними змеями. Простой жест — и это сердце разорвалось, а животное рухнуло вниз. Друсала не питала жалости к тем, кто подводил ее, будь то эльфы или звери, однако без крылатого коня ей приходилось прибегать к чарам, водившим за нос всех, кто смотрел на нее. Для азуров единственным намеком на ее присутствие служила слабая тень движения, которую они улавливали краем глаза.