Гость набросил плащ на один из стульев и остался в белых одеждах, укрытых мантией цвета синих сумерек. Казалось, блеск сиявших на ней крошечных звезд то усиливался, то ослабевал, пока эльф шел к столу и наливал вино в бокалы. Мерцавшие на звездной накидке магические символы отбрасывали на пол золотые и красные отсветы.
— Теклис. — Не отдавая себе отчета Имрик взял бокал, протянутый ему магом. — Откуда? Как ты здесь оказался?
— С огромным трудом, — ответил Верховный Хранитель знаний. — И не смогу остаться надолго. Через два дня я должен быть в лагере брата.
— Он так близко? — поразился Имрик. — В двух днях пути?
— Успокойся, Имрик, скакун теней перенесет меня через Ултуан быстрее, чем любой из коней. Тирион остался в Лотерне. — Маг сделал большой глоток и улыбнулся. — События идут, как и предсказывала Лилеат, и каждому отведена в них своя роль. Боги снова примут обличия смертных, и их присутствие избавит нас от Хаоса и Рана Дандра.
— Чем больше тебя слушаю, — произнес Король-Колдун, — тем больше убеждаюсь, что ты советуешься с моей матерью, которая вообразила, что она — возродившаяся Гекарта.
— Возможно, она права, — ответил Теклис. — И возможно, так было всегда. В это настолько трудно поверить? Нам точно известно, что Иша и Курноус живут в Атель Лорене.
— Ты считаешь, что боги ходят среди нас?
— Не все, но многие. Стремительный круговорот истории может сокрушить даже королей. Вольно или невольно, мы повторяемся, подражая тем, кто жил до нас. Что такое Рана Дандра, если не эхо последней битвы наших богов?
— Я — Нетху, — прошептал Имрик, имея в виду Хранителя Последних Врат, Стража Подземного мира. Внезапно он осознал скрытую доселе истину. — Я открыл дверь, которая должна была оставаться запертой.
— Лучше скажи, что ты открыл путь к пламени, — поправил Теклис. — Но в остальном сравнение вполне уместно. Поступок Нетху хоть и был предательством, но, как и твой, предотвратил катастрофу.
Малекит, встревоженный замыслом Теклиса, задумался над этими словами. Сосудом для бога он хотел стать не больше, чем демоном. И уж точно не желал быть вместилищем того бога, чьим воплощением столь небрежно притворялся ради политических выгод. Когда Малекит заговорил, его недовольство ощущалось явно:
— Значит, ты утверждаешь, что я должен сыграть роль Кхаина?
— Нет, путь Кхаина не для тебя. Ты носил его образ, как плащ, и лишь тогда, когда это тебя устраивало.
— В таком случае кто? — спросил Король-Колдун, перебирая в голове кандидатов: «Малус? Хеллеброн? Тулларис?» — Кто другой способен носить мантию Разрушителя?
— Кхаин еще не явился. Ты знаешь, что рассказывают, — хоть он и начал войну богов, прошло много времени, прежде чем он показал себя. Сейчас он спит, разделенный натрое. Заточенный в узилища крови, души и стали. Только когда все они объединятся, он пробудится. Твой же путь лежит в иную сторону.
Ответ Малекита прервал раздавшийся снаружи визг гарпии. Король-Колдун взглянул в окно и заметил промелькнувшую мимо тварь. Возможно, та гналась за летучей мышью или ночной птицей.
— Есть только один бог, который сумеет нам помочь, — произнес Теклис. — Твой отец воззвал к нему и рискнул жизнью, умоляя защитить свой народ.
— Азуриан? — Смех Малекита был подобен скрежету ржавых клинков о камень. — Тот, что превратил меня в эту… эту мерзость?
— Всевидящий царь богов, покровитель Аэнариона, — спокойно закончил Теклис.
— Лучше бы мой отец сразу занялся Сеятелем Вдов, чем умолял всезнающего, снисходительного Азуриана! Если бы он так сделал, то, возможно, не увидел бы, как умирает его жена.
— А тебя бы тогда не существовало, — с затаенным смешком заметил Теклис. — Ты действительно этого хочешь? Не думаю. Ты должен поступить так же, твой отец. Прочие короли были обманщиками, ты это знаешь. Они остались живы благодаря защитным заклинаниям своих магов, а ты должен умереть, чтобы возродиться.
— Немыслимо!
Крик Малекита эхом разнесся по пустой комнате. При упоминании о том, чтобы снова шагнуть в огонь, глубоко внутри него вспыхнула боль. Теклис не ошибался в одном — смерти в таком случае избежать бы не удалось.