— Мне жаль, что ты так полагаешь, Малекит, — ничуть не смутившись, ответил Бел Шанаар. — Совет одобрит мой выбор, и тебе лучше объединиться со мной.
При этих словах Малекит окончательно вышел из себя.
— Объединиться с вами? — прорычал он. — Охотник не объединяется со своим псом! Хозяин не объединяется со слугой!
— Осторожнее выбирай слова, Малекит! — предупредил Король-Феникс. — Помни, к кому ты обращаешься!
Нагаритский князь справился с гневом и удержался от резкостей.
— Надеюсь, мое возражение принято, — с усилием выдавил он. — Призываю вас пересмотреть решение.
— Ты волен высказать свое мнение на совете, — ответил Бел Шанаар. — Ты имеешь право выступить против Имрика и выставить собственную кандидатуру. Пусть решают князья.
Малекит ничего не добавил, лишь сухо поклонился и вышел, кипя от злости.
В коридоре, за углом от главных покоев Бел Шанаара ждал Палтрейн с подносом, на котором стояли серебряный кувшин, кубок и тарелка с вяленым мясом и хлебом. Палтрейн передал все это Малекиту, но у того дрожали руки, и камергер быстро забрал поднос обратно.
Пытаясь успокоиться, Малекит глубоко вздохнул, словно собираясь с силами для сложного заклинания. Не обращая внимания на нарочитую бесстрастность Палтрейна, князь снова взял поднос. На сей раз тело его слушалось.
— Ты уверен, что он сработает? — требовательно спросил Малекит. — Это должен быть конец!
— Его используют в некоторых обрядах кхаинитов, чтобы притуплять чувства, — ответил Палтрейн. — В малых дозах он на несколько часов лишает жертву сил. А с тем количеством, которое я добавил в вино, смертелен. Сначала наступит паралич. Потом станет трудно дышать, потому что легкие одеревенеют, а затем кома и гибель.
— Без боли? — поинтересовался Малекит.
— Это мне не известно, ваше высочество, — ответил Палтрейн.
— Какая жалость, — бросил Малекит.
Не торопясь, чтобы не привлекать к себе внимания, князь вернулся к покоям Бел Шанаара, постучал в дверь и, дождавшись позволения, вошел.
Король-Феникс сидел за письменным столом и, без сомнения, вносил поправки в речь для совета.
— Малекит? — удивился он.
— Простите за вторжение, ваше величество, — низко поклонившись, Малекит пересек комнату и поставил поднос на стол.
— Почему здесь ты? — спросил Бел Шанаар. — Где Палтрейн?
— Прошу прощения, что перехватил его, ваше величество, — ответил Малекит. — Я хотел принести вам вино в знак примирения.
— Знак примирения?
— От всего сердца приношу извинения, — сказал Малекит, наливая в кубок отравленное вино. — Мой недавний гнев был неуместен, и я нанес вам огромную обиду. Но мой гнев был направлен не на вас, хотя так и могло показаться. Я старался завоевать ваше доверие и верно служить вам. Мои, а вовсе не ваши недостатки заставили вас выбрать Имрика. Буду счастлив поддержать ваше решение.
С маской учтивости на лице князь передал кубок Бел Шанаару. Король-Феникс нахмурился, и на мгновение Малекит испугался, что тот что-то заподозрил. Однако Король-Феникс взял кубок и поставил его на стол.
— Твои извинения приняты, — сказал Бел Шанаар. — Я доверяю тебе, друг мой, но твои личные заботы перевешивают любой долг передо мной. Я выбираю Имрика не только за его способности, но и потому, что хочу, чтобы ты, не отвлекаясь, занимался делами собственного княжества. Я хочу, чтобы ты направлял силы на восстановление своего владычества, а не потакал прихотям других княжеств.
Кубок остался на столе.
— Ваша забота очень меня ободряет. — Малекит не сводил глаз с Короля-Феникса, чтобы не бросить предательский взгляд на вино.
— Ты окажешь мне поддержку на совете?
Бел Шанаар поднес наконец кубок к губам и сделал глоток. Слишком маленький, чтобы яд сработал. Князь мысленно приказал Бел Шанаару выпить еще.
— Когда разгораются споры, никто не настаивает на своем так горячо, как я, — улыбнулся Малекит.
Бел Шанаар кивнул и сделал еще один глоток.
— Если это все, то я желаю тебе приятного вечера и с нетерпением жду завтрашнего отплытия, — сказал он и учтиво кивнул, прощаясь.