— Остается единственный выбор, мой король. Лишь одной части армии вы можете доверять.
Малекит на мгновение задумался.
— Каледорцы?
— Если Имрик даст слово, то сдержит его, мой король.
— Если…
Малекит снова сел, устраиваясь поудобнее, чтобы привести в порядок мысли. В принципе Коуран был, конечно, прав. Смерть Истранны не принесла бы ничего, кроме удовлетворения жажды мести. Насмешки прислужницы все еще причиняли Малекиту боль, само ее существование оскорбляло. Но убить ее ценой грандиозного плана стало бы безумием. Все его возражения против предложенного Коураном хода событий были жалкими отговорками, Король-Колдун всего лишь хотел взять реванш.
Малекит посмотрел на капитана, который терпеливо ждал, что скажет хозяин.
— Чем я заслужил такую преданность, Коуран?
Капитан нахмурился, смущенный тем, что в подобном вопросе возникла необходимость:
— Вы — мой король.
— Многие стремятся стать твоим королем или королевой. Что же делает меня настолько исключительным, что ты убиваешь их по одному моему слову?
— Вы — истинный король эльфов, Малекит. — Впервые с тех пор, как поступил на службу, Коуран произнес имя своего господина. — Вы — сын Аэнариона, герой Демонической Войны, наследник короны Феникса. Это право дано вам по рождению и заслужено делами. Я бы отдал жизнь за то, чтобы исправить древнюю несправедливость и восстановить вас на законном месте. Как эльф, я не могу придумать более высокого призвания.
Малекит слушал все это в потрясенном молчании. Даже его мать никогда не позволяла себе высказываться столь откровенно. Слова капитана, точно кристально чистая вода, охлаждали пылающую плоть, а простодушие Коурана унимало гнев. На мгновение Король-Колдун почувствовал их с капитаном сходство и впервые за всю свою долгую жизнь поверил, что, возможно, кто-то еще на самом деле понимает природу пронизывающей его боли. Не физических мук, а душевных страданий отверженного существа.
Гордость была его величайшей слабостью, и Малекит знал об этом. Возможно, та же самая гордость стала причиной гибели его отца, но нанесенное оскорбление, унижение дома Аэнариона, было так велико, что справедливость требовала столь же громадного возмездия.
Но не сейчас. Короткая речь Коурана успокоила уязвленные чувства Короля-Колдуна и прояснила его мысли.
— Отправляйся к Имрику, — велел он. — Поручи ему преследовать крейсийцев и Истранну. Если понадобится, то хоть по всем закоулкам княжества. Я желаю ее смерти. Мы двинемся на север, а он со своими драконами будет охранять наше наступление.
— Как прикажете, мой король, — ответил Коуран, не выказывая ни ликования, ни самодовольства.
— Ты действительно уникален для нашей породы, — произнес Малекит. — Твоя самоотверженность, твое послушание и преданность ни на что не похожи.
— Печально, что наггаротты не ценят подобные качества так, как раньше, — ответил Коуран. — Я верен традициям прежних времен, когда слово Аэнариона стало его оковами, а его бескорыстная жертва не позволила нашему роду исчезнуть.
— Не только наггаротты не ценят, — заметил Малекит. — Все эльфы. Мой отец с радостью сражался бы рядом с тобой. Возможно, родись ты в те далекие времена и вместо предателя Эолорана Анара подними знамя Аэнариона, наша история могла быть совсем другой.
— Не думаю, мой король, — признался Коуран. — Хотя я принимаю это как величайшую похвалу. Кхаин жаждал гнева вашего отца, а Великие Силы боялись его, независимо от того, с кем он общался. Возможно, сейчас у нас появился шанс исправить то, что было разрушено.
— Да, Коуран, у нас есть такой шанс.
Капитан отдал честь и ушел, оставив Малекита продумывать план похода на север.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Срочный совет
Король-Колдун досконально изучил карты и до несения разведчиков и был уже готов созвать своих генералов, когда услышал шум снаружи, сначала окрик стражника и затем резкий ответ Коурана. Малекит ожидал, что капитана не будет весь день, и велел себя не беспокоить, поскольку утомление от недавних трудов еще не прошло.
Спор становился все громче и внезапно закончился звуком стремительно выхваченного меча, влажным рубящим ударом и глухим стуком.
Малекит повернулся ко входу и, ожидая измены, наполовину вынул из ножен Уритейн. Мысль о том, что даже Коуран в конце концов стал предателем, была почти такой же болезненной, как огонь, бушевавший в его теле. Капитан Черной Стражи вошел в шатер и остановился. Но, прежде чем Король-Колдун успел что-нибудь сказать, следом за Коураном шагнул Имрик с окровавленным клинком в руке.