Намерения Морати стали понятны. Она пыталась использовать Тириона как сосуд для возвращения души Аэнариона в мир смертных. Она заключила кровавую сделку с Кхаином, чтобы тот вернул первого Короля-Феникса и сущность Аэнариона вселилась в тело князя.
Проще говоря, Морати пыталась заменить Малекита и посадить Тириона на трон Ултуана.
Беспомощный в ловушке бессмертного, но бесплотного мира, он рассвирепел, видя, что церемония достигла апогея. Он проклинал мать и призывал Теклиса с его войском удвоить усилия. Вряд ли ритуал мог увенчаться успехом, но Малекит желал матери поражения за то, что она бросила собственного сына ради этого легковерного юного князя. И за то, что она нарушила вечный покой отца.
Гнев Малекита придал ему силы, той самой силы, которая поддерживала Короля-Колдуна на протяжении тысяч лет. Больше его никто не подчинит!
С помощью чистой воли Малекит проник в сознание воина-наггаротта, наблюдавшего за происходящим, одного из солдат последнего рубежа обороны от азуров. Мысли друкая были наполнены эгоистичными желаниями и ненавистью к приближавшемуся врагу. Малекиту понадобился лишь легкий нажим, что подчинить разум эльфа своей воле.
В похищенном теле Малекит приблизился к Морати, ступая среди трупов. Верховная чародейка не замечая ничего вокруг, выкрикивала мольбы и посулы Кхаину. Выхватив клинок, Король-Колдун вонзил его между лопаток матери. Она упала. Следующий удар разорвал путы Тириона, но князь только моргал и выглядел ошеломленным, одурманенным или того хуже.
— Пошевеливайся, пес слабоумный, — прорычал Малекит, отвесив князю пощечину тыльной стороной ладони. — Очнись!
Тирион что-то пробормотал и снова моргнул, словно пробудившись от тяжелого сна. Морати уже поднималась на ноги, рана на ее спине затягивалась.
— Иди! — Малекит вложил клинок в руку Тириона.
К ним уже подступали остальные друкаи.
— Твой брат приближается!
Ведомый чутьем, Тирион блокировал меч, нацеленный ему в горло, и выпотрошил первого нападавшего. Малекит бросил похищенное им тело под град арбалетных болтов, спасая князя, пока тот атаковал окружавших его наггароттов. Пересилив боль украденной плоти, дух Короля-Колдуна в последний раз посмотрел, как Тирион пробивает себе путь, а затем новое тело Малекита умерло, отправив его сущность обратно в Царство Хаоса.
Имрик до конца истории слушал с недоверчивым видом, а Коуран молча кивал, впитывая смысл сказанного Малекитом.
— Я не знал, что вмешался ты, — произнес Теклис, слегка нахмурив брови. — Ходили слухи, что моего брата освободил шпион Хеллеброн, хотевший посрамить Морати.
— Слухи, которые я не опроверг по возвращении, — сказал Малекит.
— Почему же, вернувшись, вы не убили ее, мой король? — спросил капитан Черной Стражи.
— Пять тысяч лет мать поддерживала меня. Даже когда я перешел на сторону Бел Шанаара и заключил ее под стражу, она не переставала верить, что мне предназначено стать Королем-Фениксом. — Малекит глубоко вздохнул, его легкие горели и разрывались, а боль воспоминаний захлестнула мысли. Он тряхнул головой, чтобы прояснить их. — Она думала, что я умер, и искала кого-то другого для осуществления своих замыслов. Я не мог ее в этом винить.
— Ритуал вернул тебя из забвения. — Теклис поглядел на Малекита с изумлением. — Когда ты исчез в Царстве Хаоса, я подумал, что ты навсегда потерян, и удивлялся, как тебе удалось вернуться.
— Обряд оказался той искрой, которая разожгла пламя моего духа и дала мне новую цель, — ответил Малекит. Его настроение испортилось. — Хотя, похоже, моя снисходительность была не к месту, и с тех пор Морати снова пытается воссоединиться с Тирионом. Я обвинил ее в том, что она чахнет в Гронде, точно тоскующая любовница, но сейчас ее грандиозный замысел становится ясным. Она не предупредила о нападении северян в надежде, что Наггарот будет опустошен и слишком ослабнет, чтобы когда-нибудь вернуть Ултуан, а она схватит Тириона и возведет его на трон Феникса по телам тех, кто бросит ему вызов.
— Пока эта часть плана провалилась, — заметил Теклис, — но колесо истории снова поворачивается, и на сей раз мы пострадаем, если будем бездействовать.