Малекит задохнулся. В скакавшем по холму видении ему почудился отец. Даже взгляд Дракона Котика пылал знакомым гневом.
Их глаза встретились, и в этот миг разделявшие эльфов столетия исчезли, а нить родства, которая связывала их судьбы, вновь соединилась. Ни слова не сорвалось с их губ, когда они подняли мечи. Но мысленно соперники говорили друг с другом.
— Теперь я понимаю, почему тебя называют возрожденным Защитником, племянник.
— А я знаю, почему тебя называют Предателем.
— Сдавайся! Обнажить меч Кхаина — значит обречь наш народ на гибель. Моя мать околдовала тебя.
— Какое тебе дело до нашей гибели, создатель Раскола? Я покончу с твоим вероломным существованием.
— А ты не думаешь, что я забрал бы Сеятель Вдов много лет назад, если бы считал, что он принесет мне победу? Ни один его владелец не может надеяться пережить его влияние. Даже мой отец не пережил, и уж точно не сумеет какой-то избалованный князь Котика!
— Ты увидишь, насколько сильна кровь Аэнариона в моих жилах. А когда я разрублю тебя, то поймешь, как слаба твоя.
Одним мощным прыжком Мальхандир преодолел оконечность склона, и Тирион взмахнул мечом быстрее, чем Малекит когда-либо видел. Воины пронеслись друг мимо друга. Малекит гадал, куда попал удар соперника, ведь новой боли он не почувствовал. Ответ пришел, когда Серафон запрокинула голову и жалобно заскулила. Густая темная кровь хлынула из зиявшей поперек ее горла раны. Серафон взмахнула здоровым крылом, шипы на нем изогнулись, но Мальхандир отскочил в сторону. Удар задел лишь гребень шлема Тириона, сорвав его с головы. По плечам эльфа рассыпались золотые локоны.
— Недостаточно хорош. — Малекит обрушил Уритейн, когда Серафон, преследуя коня и князя, пригнулась и позволила сверкающему мечу Короля-Колдуна дотянуться до врага.
— Ты прав. — Тирион повернулся в седле, и мерцавший золотом Лацелотрай встретился с клинком Малекита, выбив сноп искр и огня. — Ты недостаточно хорош и недостаточно скор.
Горящее острие Солнцеклыка закружило вокруг Малекита и оставило глубокую рану в его нагруднике. Оттуда забил фонтан крови и огня, едва не сбросивший Короля-Колдуна со спины Серафон. Почуяв, что хозяин ранен, черная драконица тяжело подалась к сторону. Малекит стиснул зубы от боли в сломанных ребрах и рассеченной плоти. Кинжал, все еще торчавший из его плеча, тревожил его кости и мышцы и делал невыносимым каждое движение.
— Ты прекрасно владеешь клинком, — признал Малекит, притягивая магические ветры. — Но без брата не сможешь победить мое колдовство.
Распахнув пасть, Серафон кинулась на Мальхандира, тесня его назад. Тирион мрачно взглянул на Малекита, когда Король-Колдун направил на него Уритейн. По всей длине меча горело черное пламя. Огонь сделался адским, вырвался наружу, стремясь поглотить князя азуров, но его конь вновь оказался слишком проворен и поскакал вокруг алтаря Кхаина. Магическое пламя расплескалось по костям и камням позади всадника, не причинив вреда ни ему, ни его коню.
— Мне не нужен мой жалкий близнец, чтобы сражаться с огнем.
Тирион поднял Солнцеклык, призывая чары, которые много столетий назад наложили на клинок Хранители знаний Хоэта. Ослепительный свет полуденного солнца вырвался из меча и врезался в черное пламя ярости Малекита. Два заклинания встретились над жертвенным камнем Кхаина. Король-Колдун вбирал в себя все больше магической энергии, заглушая боль от ран, его негодование и ярость еще сильнее подогревались нараставшим страхом. Тирион никогда прежде не действовал столь быстро и решительно, а Малекит уже был тяжело ранен и истощен после целого дня сражения.
К нему вернулась мысль, что Тирион убьет его.
Внезапный ужас пронзил Малекита, но не заставил дрогнуть, а только укрепил волю. Страх неудачи хлынул в его ярость, точно масло в костер. Едва свет Лацелотрая начал угасать, черный огонь метнулся к Тириону и поглотил его.
Мальхандир испустил пронзительное, леденящее душу ржание, когда пламя обрушилось на его белоснежный бок, а руны доспехов Аэнариона, защищавшие даже от драконьего огня, засияли магической силой. Но регент престола Феникса потерял свой шлем. Черные языки вспыхнули в его волосах и обожгли красивое лицо.
Несмотря на ужасные раны, гонимый жаждой битвы Тирион направил Мальхандира к Малекиту, в самое сердце пламени. Теперь соперники не обменивались ни насмешками, ни угрозами. Между ними повисла тишина убийственного стремления. С полыхавшими гривой и хвостом Мальхандир спрыгнул с алтаря и вновь пронес Тириона рядом с Малекитом. Лацелотрай рубанул по руке Короля-Колдуна, неуклюже вскинувшего Уритейн, чтобы отразить удар, и сбросил того со спины Серафон.