Малекит тяжело приземлился на груду раздробленных костей, и у него закружилась голова. Уритейн едва не выскользнул из его пальцев. Рана шла через все предплечье. Было почти чудом, что удар Тириона не отсек Малекиту руку.
Мальхандир содрогался в конвульсиях, превратившись в пылающую массу возле алтаря, но Тирион не остановился и легко спрыгнул с покрытого сажей седла, держа Лацелотрай наготове. Кровь из горла Серафон текла уже совсем тонкой струйкой. Предприняв последнюю попытку, драконица подняла лапу, чтобы размозжить Тириона об алтарь, но силы покинули ее, и она рухнула, тяжело дыша.
Малекит лежал среди развалин и смотрел на золотую фигуру, шагавшую к нему. На угасающий огонь на обгоревшем лице. На солнечный луч, зажатый в руке. Демоны, должно быть, дрогнули при его виде, думал Король-Колдун, так же, как тогда, когда Аэнарион отвоевал Ултуан. Казалось, ничто не могло остановить Дракона Котика, а он еще даже не взялся за Сеятель Вдов.
Уже не в первый раз Малекит стоял на пороге врат Мирая. Он отлично помнил пропитанный кровью день на поле Маледора.
Не имея никакого оружия, Малекит обрушился на слуг своего мучителя с пылающими кулаками. Его железные руки пробивали нагрудники и отрывали конечности. Возвышаясь над Гвардией Феникса, он призвал темную магию, питаясь ускользающей жизненной силой врагов, выжимая ее ради собственных целей.
Он попытался втянуть в себя колдовство и залечить прорехи в броне. Темная магия извивалась и уворачивалась, не находя в его теле опоры. Там, где его пометили клинки Гвардейцев Феникса, горело крошечное золотое пламя, сдерживая чары.
Сердце Малекита наполнил страх. Он не в силах был залечить раны, из которых, словно кровь, текли струйки расплавленного металла, и понял, что умирает.
— Ни за что! — взревел Малекит, вставая в полный рост.
Призванные им чары закружились вокруг него, свиваясь в клинки из почерневшего железа, которые пронзали Гвардию Феникса. С последним толчком темной магии он обрушил на врагов лес колдовских мечей и отбросил их назад.
Истекая металлом, огнем и кровью, Малекит развернулся и побежал, оставляя выжженные следы на окровавленной траве. Нет, он не умрет. Не здесь. Не на этом унылом болоте, где узурпатор глядит на него со смехом.
Используя могущество своего венца, Король-Колдун потянулся к ветрам магии, хватая всю силу, которую мог. Вокруг него образовалось мерцавшее молниями маслянистое черное облако, заслонившее его от погони. Оно растекалось все дальше и дальше — бурлящая живая масса, что хватала Гвардейцев Феникса, которые преследовали Малекита, скручивала их тела и ломала кости.
Тогда он бежал, да и после случались времена, когда отступление становилось единственным способом спастись от смерти. Он не стыдился этого, ибо настоящей трусостью было смириться с неудачей и провести остаток дней в холодном Наггароте.
На этот раз все происходило по-другому. Истекая кровью и расплавленным железом, Малекит поднялся. Левая рука бесполезно повисла, а правая сжимала Уритейн.
Малекит попытался привлечь силу магии, вызвать заклинание, которое разорвало бы плоть Тириона на куски, раздробило бы его кости, раздавило бы органы и породило жгучую нестерпимую муку в разуме врага. Но туман боли, который окутал мысли Короля-Колдуна, оказался слишком густым. Еще более зловещее ощущение исходило от кинжала в его плече.
В ране, нанесенной Тенеклинком, был яд.
Ветры магии лениво кружились совсем рядом с алтарем Кхаина, но ускользали от Короля-Колдуна. Он чувствовал их трепет, волнение в Улгу, силе теней, но слишком устал, чтобы хоть что-то понять.
Солнцеклык метнулся к его горлу, и только в последний момент Малекит смог поднять Уритейн и слабо отразить удар. Зачарованный клинок взорвался от прикосновения меча Тириона, разлетевшись осколками черного металла. Боль обожгла руку Короля-Колдуна, но скоро исчезла, поглощенная оцепенением, которое полностью завладело Малекитом.
Он ничего не смог сделать, когда следующий, невероятно быстрый выпад Тириона обрушился на горжет, защищавший его горло. Удар сотряс Короля-Колдуна, и он упал на колени, а через миг латный башмак противника врезался его в лицо, сломав скулу. Голова Малекита ударилась о черный алтарь Кхаина. Король-Колдун соскользнул на окровавленную землю, почти не чувствуя конечностей. Над ним навис Дракон Котика. Кроваво-красными глазами Тирион смотрел на алтарь. В этот момент его и Малекита связало друг с другом и с Аэнарионом, который давным-давно навлек Проклятье Кхаина на свой род.