Когда глаза собравшихся привыкли, то они различили смутные очертания Бел Шанаара. Он поднял руки, чтобы принести клятву верности Азуриану. Затем Король-Феникс медленно повернулся и невредимым вышел из пламени. Князья вздохнули с облегчением, поняв, что все прошло благополучно. Лишь наггаротты продолжали хранить молчание.
Свита удалилась, смеясь и переговариваясь, а Малекит остался и долго стоял, глядя на пламя и размышляя о своей судьбе. Священный огонь вновь сделался мерцающим и разноцветным, но после ослепительной вспышки казался тусклым. Малекиту подумалось, сила пламени чуть угасла, испорченная присутствием Бел Шанаара.
Не замечая ничего, кроме горящего жертвенника, князь медленно пошел вперед. Внутри него бушевали противоречивые чувства. Если он осмелится войти в пламя и выживет без защитных заклинаний жрецов, тогда Азуриан, несомненно, желает, чтобы именно Малекит стал преемником отца. Но что, если он недостаточно силен? Что, если пламя поглотит его? Что же тогда останется от его надежд и мечтаний о Нагарите?
Сам того не сознавая, Малекит стоял прямо перед огнем, завороженный его переменчивыми очертаниями. Князя охватило желание протянуть руку, и он уже собирался сунуть ее в пламя, когда услышал шаги жрецов, которые возвращались в храм. Отдернув пальцы, Малекит отвернулся от священного огня и быстро зашагал прочь, не обращая внимания на вопросительные взгляды.
Предстояли многие дни пиров и празднеств, но Малекит уехал, как только завершилась церемония, ведь его долг был исполнен. Князь не испытывал желания задерживаться там, где его отец когда-то отдал себя на милость величайшего из богов и возродился спасителем своего народа. Если Бел Шанаар хочет стать Королем-Фениксом, Малекит с удовольствием ему уступит. Князь знал, что впереди его ждет достаточно трудностей и без разжигания распрей и разлада. На данный момент он был вполне доволен и вернулся в Анлек, чтобы взять бразды правления в свои руки.
Спускаясь с палубы барки на землю, Малекит чувствовал, как каждая жилка, каждый мускул, пластина и заклепка его тела кричали от боли, но не обращал на это внимания, напрягая необъятную силу воли, которая так долго поддерживала его в подобных страданиях.
Море вокруг святилища Азуриана кишело военными кораблями, но чары Теклиса скрыли прибытие эльфов. На парусах каждого судна сиял Дракон Лотерна. Команды били по древним стенам всеми заклинаниями и осадными машинами, какие только были в их распоряжении. Корабли — лучшие корабли Ултуана — принадлежали Владыке Морей Айслинну, верховному адмиралу города-порта. От залпов очередной кусок внешних стен обрушился в море.
Храм Азуриана вовсе не был беззащитным. Дружный клекот разорвал воздух: над водой пронеслась стая фениксов. Позади них взмыло пламя, которое окатило Драконье судно. Бревна и паруса почти сразу же занялись. Пожар жадно расползался по кораблю, опережая способность команды его потушить. Лучники на соседних судах начали пускать в небо стрелы, но кружившие там фениксы разлетелись в стороны, перестроились и бросились на следующее судно.
В стены ударил еще один залп, и Карадриан поморщился. Из глубины храма выбежал Теклис, его мантия и плащ развевались.
— Что ж, это восхитительно, — заявил Малекит.
Святилище содрогнулось, и он ухватился рукой за стену, чтобы устоять на ногах.
— Это безумие, — возразил Теклис с ощутимым раздражением.
Карадриан ничего не сказал, хотя беспокойство на его лице было достаточно очевидным.
— Идемте, — произнес маг. — Времени мало.
Идти через святилище пришлось мучительно медленно. Каждый шаг прерывал или артиллерийский залп, или рев далекого морского змея. К тому времени, как Малекит и его спутники добрались до конца коридора, к общей какофонии снаружи присоединился звон стали — за стенами храма с морской стражей Айслинна за власть над островом вступила в сражение Гвардия Феникса. Малекит прочел на озабоченном лице Теклиса печальный вывод — скоро остров Пламени будет захвачен.
— Похоже, твой план провалился, маг, — усмехнулся Малекит, когда они ступили в святая святых.
Четыре десятка гвардейцев Феникса миновали их и вышли в закрывавшиеся ворота.