— Хотек? — прошептал Малекит, понимая, что не может находиться в одной комнате с верховным жрецом Ваула древних времен. Король-Феникс свирепо взглянул на Имрика. — Тут, должно быть, какой-то фокус?
— Это Хотек? — в свою очередь спросил князь с тем же искренним и глубоким удивлением, что охватило Малекита. Широко распахнув глаза, Имрик смотрел на пленника. — Как такое возможно?
Старый жрец рассмеялся, и морщины на его лице обозначились резче, но в этом смехе звучало не безумие, чего опасался Малекит, лишь веселье. Хотек встал и отложил в сторону свои занятия, чтобы по очереди оценить каждого из посетителей. Он ухмыльнулся Фовендиэлю, склонил голову перед Имриком, а затем остановился, когда его невидящий взгляд упал на Теклиса.
— Еще одно божество, — произнес Хотек, и его потрескавшиеся губы изогнулись в улыбке. — Я чую запах лунного света и тайны. Лилеат коснулась тебя, друг мой.
— Более чем. — Теклис положил руку на плечо Хотеку, но резко отдернул ее, когда с кончиков пальцев посыпались искры. — Ваул наполняет тебя ветром Хамон.
— Я его сосуд, — кивнул Хотек. — Пытался сказать этим дуракам, но до сего дня не мог подобрать нужных слов. Теперь мне точно кляп изо рта вытащили. — Он повернулся к Малекиту и потянулся растопыренными пальцами к доспехам короля. — Можно?
Малекит поколебался, но согласился. Жрец провел ладонями по доспехам полуночи, по их трещинам и швам, по вмятинам и заклепкам. Почти ласково — его пальцы давно привыкли к жару печей и кузницы. Когда Хотек закончил, на его лице отразилось удовлетворение.
— Хорошо сохранились, — сказал жрец, — но, увы, мое чувство времени стало немного расплывчатым. Знаю, что, когда мы виделись в последний раз, с момента падения Нагарита прошла тысяча лет. Я вернулся сюда забрать записи, которые оставил во время своего бегства, а что случилось дальше — в тумане.
— С тех пор как ты покинул Наггарот, прошло больше четырех тысяч лет, — произнес Малекит.
— Понятно. — Хотек воспринял эту новость с удивительным спокойствием. — Вижу, что работа моего хозяина требует времени. Он же ко мне приходил, Ваул, и сказал, что я уничтожил его наследие и должен загладить вину перед ним и перед самим собой.
— Вот как? — проговорил Теклис. — И как ты собираешься этого добиться?
— Сковав клинок, который сможет противостоять Сеятелю Вдов, — ответил Хотек. — Ваул одарил меня своей силой, а ты, я чувствую, принес его молот. Но мне понадобится кое-что еще.
Теклис уже собрался ответить, когда Имрик выступил вперед, встав между жрецом и остальными эльфами. Он пристально посмотрел на Малекита.
— Мы не можем доверять этому предателю, — произнес князь. — Он, к великому сожалению, и раньше предавал Каледор. И какие гарантии может дать, что не поступит так снова?
— Я готов заплатить за свои прежние дурные поступки. Ваул всегда любил горы и драконов. О, мне понадобится дракон, если бы вы смогли устроить это, пока идея пришла мне в голову. Ничто не плавит магическую сталь так, как драконий огонь! В любом случае, даже если вы покалечите меня и прикуете к наковальне, моим последним делом станет создание клинка, способного противостоять мечу Кхаина.
— Похоже, ты уверен в своих словах. — Малекит отодвинул Имрика в сторону и встал перед жрецом. — Раньше ты служил мне потому, что тебе пообещали секреты гномов, которые вырвут из их рук наши победоносные армии. А чего ты хочешь от меня теперь?
— Все это древняя история, мой король. — Хотек опустился на одно колено. — Ты — Азуриан, а я — Ваул, и тебе понадобится клинок, достойный короля королей. Все случится так, как я предвидел.
— Что-то ты притих, племянник. — Малекит сердито посмотрел на Теклиса. — Твоя госпожа не говорила тебе об этом?
— Нет, но она говорила об этом с вами, — ответил архимаг. — Вы помните ее третье пророчество?
— И придет искалеченный проклятьем. Отыщется забытый творец. На наковальне милосердия будет выкована надежда, и прервется божественное молчание.
Малекит ненавидел все эти разговоры о богах и аватарах, хотя прошел через пламя Азуриана и сам стал одним из них. Легенды постоянно повторялись, а у него не было желания воспроизводить войну богов среди смертных. Только не на заре Рана Дандра. Но, возможно, в том-то и заключался смысл — оставаться смертным и разорвать древний круговорот предательств и гибели. Ему дали шанс сделаться осью, вокруг которой сможет вращаться колесо будущего.
— Очень хорошо, — сказал он Хотеку. — Все будет так, как ты говоришь. Создай мне клинок, достойный Азуриана.