Используя темную магию, Малекит обращался к душам, пойманным им во внутренних землях в ловушку между смертью и Мираем. Душам своих погибших соперников, вырванным из загробной жизни, чтобы послужить ему так же, как и прежде на Черном Совете Наггаронда.
Они явились бесплотными тенями с едва различимыми лицами, но Малекит прекрасно знал каждого по имени, поступкам и нраву. С криком вернулся к жизни лорд Кейван из Гронда, основатель города и один из первых любовников Морати. Вскоре за ним последовали другие: Лиар Зимнее Копье из Хар Ганета, Тириос Свежеватель, Кордрилиан из Клар Каронда. В круге силы, созданном Королем-Колдуном, шипя и безмолвно стеная, столпились более двух дюжин призраков.
— Говорите, — приказал он. — Я хочу знать, что у вас на уме и что за сведения принесли вы из-за завесы смерти. Скажите, как я могу убить князя Тириона и победить владельца Сеятеля Вдов.
Лорд Мертвенный Блеск, маршал ужаса Наггаронда, подплыл ближе. Первый командир Черной Стражи смотрел на Малекита полными ненависти глазами, кожа призрака была разорвана в клочья, как и в последние мгновения жизни лорда.
— Ни один клинок не сравнится с Сеятелем Вдов. Ни один воин не может победить его владельца. Ты обречен, Малекит. Обречен присоединиться к нам в вечных муках!
— Как предсказуемо, — сказал король, отмахиваясь от призрака, и посмотрел на остальных духов. — Знаете, я могу даровать вам покой, если захотите помочь мне. Кто-нибудь из вас желает что-нибудь сказать?
— Тот, кто возложит длань свою на рукоять Сеятеля Вдов, станет оружием Кхаина, — запричитала леди Мистир. Ее лицо было закрыто черным кружевом, прятавшим кровавые дыры на месте глаз, которые выкололи палачи Малекита. — Лишь пламя Азуриана может победить такого врага.
— Это я уже знаю! — рявкнул Малекит.
Мистир закричала: он изгнал ее душу обратно в бледные воды небытия, текшие вокруг границы Мирая.
— Я принял в себя огонь Азуриана, а Хотек трудится над мечом для короля королей. Должно же быть что-то еще?
— Вы связаны круговоротом жизни, круговоротом легенд, — сказал Лотек Сердцеед. Бывший гранд-адмирал Клар Каронда выглядел странно: голова свешивалась в сторону на сломанной шее, а у парящего тела не было рук и ног. — Время делает круг, и Кхаин встретится лицом к лицу с Азурианом. Подобное неизбежно, король Малекит.
С криком разочарования Малекит вскочил и смел рукой мерцающую дымку, ограничивавшую ритуальный круг. Собравшихся внутри призраков разорвали волны силы.
— Бесполезные! — бушевал он, гася порывами магии свечи и взмахом руки заставляя жаровни и талисманы вихрем разлететься по залу. Волна гнева, захлестнувшая короля, вызвала пульсацию в мозгу. — Такие же двуличные и тупые после смерти, как и при жизни.
Обхватив голову обеими руками, Малекит остудил свой гнев. Боль утихла, мысли прояснились. Должен был быть другой способ. Он не собирался подвергать опасности не только свою жизнь, но и будущее всего эльфийского рода, полагая, что война богов просто повторится в мире живых. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы рисковать из-за бредовой идеи мифической неизбежности. Его обучали и направляли самые коварные умы в истории, и он не успокоится, пока не найдет слабость, которую можно использовать. Преимущество, которым можно завладеть.
Он смирился с неотвратимостью боя с Тирионом. Легенды требовали их противостояния, но в них ничего не говорилось о том, что Малекит не может сначала испробовать несколько других задумок.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Король лишь на словах
Пока другие запечатлевали свою славу в битвах и вели за него войну, Малекит находился в доводящем до исступления ожидании, а ведь он по примеру отца был эльфом решительных действий. Мысли о том, что вынужденное отсутствие на поле боя позже принесет ему победу, проливались бальзамом на его разочарование, но много дней и ночей он провел, блуждая по залам и балконам цитадели Имрика. Верхние ярусы покинули все, кроме самых надежных слуг, чтобы Морати не прознала о присутствии Малекита.
В такие моменты он гадал о том, что происходит вдали, не только в Сафери и Котике, но и за Великим океаном, в землях Элтин Арвана и джунглях Люстрии. Морати покинула Гронд, и этот последний оплот эльфов в Наггароте — если не считать руины Хар Ганета, в которых охотилась Хеллеброн, — уже давно захватили.