— Они были у нас в руках! — рявкнул Имрик, убирая копье за седло. — Мы могли сокрушить их, одним ударом уничтожить всякое сопротивление. Что за безумие, во имя Азуриана, лишило вас рассудка?
— Вот уж действительно, во имя Азуриана, — огрызнулся Малекит и взмахнул рукой, охватывая жестом радугу знамен королевства, которые реяли над возвращавшейся армией; среди них были и темные хоругви друкаев. — Теперь это мой народ, князь Имрик. Я убил больше, чем ты можешь сосчитать, и еще в тысячу тысяч раз больше погибло из-за моих приказов. Но я не враг им, я — их король. Сегодня я проявил милосердие и показал тем, кто следует за Тирионом, что выбор есть.
— Потребуется больше, чем несколько спасенных жизней, чтобы изменить шесть тысяч лет истории, Малекит, — ответил Имрик, но его протест прозвучал мягко, с оттенком восхищения в голосе. — Но, я полагаю, сегодняшний день не хуже любого другого, чтобы начать заглаживать вину.
— Заглаживать вину? — усмехнулся Малекит. — Я не прощения их ищу, а лишь подчинения. Пусть выжившие не говорят, что я не способен проявить милосердие. Те же, кто решит встретиться со мной вновь, узнают, что я все еще могу быть безжалостным.
Теклис оказался вместе с армией, отступавшей в Лотерн, и вскоре разыскал Малекита, застав того за обсуждением с Имриком дальнейших шагов. Король и князь разошлись во мнениях — Малекит стремился закрепить победу в Эатане, а Имрик настаивал на том, чтобы двинуть войска за Корилем и оттеснить его к Сафери и Иврессу.
— Мы не сможем выиграть эту войну одними сражениями, — говорил советникам Малекит. — Тирион, пока он жив, не откажется от притязаний на трон и заплатит за них жизнями всех своих последователей до единого.
— Как и вы? — уточнил Имрик.
Малекит ответил молчаливым взглядом.
— А возможно, война закончится с вашей смертью или смертью Тириона, — продолжал князь.
— Будь уверен, ты меня не переживешь, сын Каледора, — резко бросил Малекит. — И народ твой вскоре тоже умрет.
— Король прав, князь Имрик, — вмешался Теклис, прежде чем тот успел ответить. — Мы должны склонить Ултуан на нашу сторону и лишить моего брата силы, чтобы разбить его, когда произойдет столкновение. И начать нам следует отсюда, с момента подлинного триумфа, чтобы жители Лотерна могли узнать, кто их спаситель, и разнести эту весть в другие княжества.
— В Тор Каледе я видел, какую реакцию вызывает мое присутствие, — кисло произнес Малекит, и языки пламени заструились по его телу, показывая, что он подразумевал. — Мое имя — яд на устах азуров, мой образ — видение ненависти и ужаса.
— Первое изменит ваш титул, король Малекит, второе…
Теклис некоторое время оценивающе смотрел на Малекита, а затем начал творить заклинание. Король-Феникс почувствовал, как вокруг него обвились семь ветров магии, ведомые силой света, Хишем. Он не ощутил никаких изменений, но заметил, как глаза Имрика расширились от удивления.
— Чары? — спросил король, поднимая руку к лицу. Он увидел лишь темный, исцарапанный металл и повернулся к Имрику. — Что ты видишь?
— Вас, ваше величество, — запинаясь, ответил князь. — Короля из рода Аэнариона в золотых доспехах.
Впечатленный реакцией Имрика, Малекит выпрямился во весь рост.
— Тогда разделим наш триумф с народом Лотерна, — объявил король. — Пусть они увидят великолепие заново рожденного Аэнариона и возрадуются в сердцах своих, что истинный Король-Феникс ходит среди них.
С этими словами Малекит отправился в город.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Бремя короны
После победы при Лотерне власть Малекита упрочилась. Начало зимы его армия провела, пополняя запасы продовольствия и размещая войска в городах и замках, которые в спешке покинул Кориль, отступив на север. Малекит ожидал контратак на суше или на море, но их не последовало. Обеспокоенный тем, что его собственные силы, среди которых было много корсаров, станут неуправляемыми, если оставить их без дела, он послал отряды в Сафери и Ивресс, надеясь спровоцировать своих врагов.
Но не только армии Малекита плохо справлялись с праздностью. Теперь, когда король открылся соратникам и противникам, он оказался в центре общего внимания. Князья Ивресса и Эатана жаждали получить аудиенцию, и по настоянию Теклиса король устраивал такие встречи, чтобы упрочить новый союз и разоблачить ложь Тириона. Все это было до крайности утомительно. К нему вереницей шли напыщенные дворяне, которые полагали, что владеют секретом военной победы, и считали, что их мнение хоть сколько-то интересует Малекита.