— И мое присутствие, — огрызнулся Малекит. — Разве огонь Короля Всего Сущего не пылает во мне? Разве его благословение не исходит из моей плоти?
— Не хочу проявлять неуважение, мой король, но обман использовался и раньше. Ваши противники могут все отвергнуть, утверждая, что это лишь уловки саферийца.
— Должны ли мы послать наши силы на помощь Алариэли? — спросил Имрик. — Потребуется время, чтобы организовать переход по морю, но драконы смогут добраться до места за несколько дней.
— Как раз чтобы увидеть горящие леса и услышать торжествующий смех Морати, — ответил Малекит. — Она всегда ненавидела Вечную Королеву и не остановится ни перед чем, чтобы посмотреть, как ее изгонят, а войска Авелорна разобьют.
— Кем же ты избран? — презрительно поинтересовалась Морати.
— Князьями и Вечной Королевой, — ответил Бел Шанаар, останавливаясь рядом со священным деревом Иши.
— Астариэль мертва, — сказала Морати. — Правление Вечной Королевы закончилось.
— Она жива, — раздался над поляной призрачный женский голос.
— Астариэль убита демонами, — настаивала Морати, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, откуда доносился голос.
Наполнив поляну тихим шелестом, задрожали листья на деревьях. В их верхушках словно зашептал ветер, хотя воздух оставался совершенно неподвижным. Высокая трава на поляне начала колыхаться от того же неуловимого ветра и клониться к Аэйн Ишайн, стоявшему в центре поляны. Блеск священного дерева становился все ярче, заливая совет золотистым в небесно-голубых и изумрудно-зеленых бликах светом.
В мерцавшем на узловатом стволе сиянии возник ослепительно яркий силуэт, который постепенно принял обличье юной эльфийки. Морати ахнула. Ей показалось, что Астариэль все еще жива.
Заплетенные в косы длинные золотистые волосы эльфийки украшали цветы всех возможных оттенков, а ее тело обнимали зеленые одеяния Вечной Королевы. Лицо девы было нежным даже по эльфийским меркам, а глаза светились пронзительно голубым цветом, точно ясное летнее небо. Когда сияние померкло, Морати смогла лучше разглядеть лицо девы. Это оказалась не Астариэль. Определенное сходство было, но чем дольше Морати вглядывалась, тем спокойнее ей становилось.
— Ты не Астариэль, — уверенно заявила она. — Самозванка!
— Ты права, я — не Астариэль, — мягкий голос эльфийки легко достигал даже дальних уголков поляны, — но и не самозванка. Я — Иврейн, дочь Аэнариона и Астариэли.
— Опять обман! — закричала Морати, обернувшись к князьям с такой злобой на лице, что многие вздрогнули от ее ярости. — Иврейн тоже мертва! Вы сговорились лишить моего сына его законного наследства.
— Это Иврейн, — мелодичным, словно шелест ветра в ветвях, голосом произнес Сердцедуб. — Астариэль осталась защищать Авелорн от демонов, но приказала нам отвести ее детей в безопасное место. Я перенес их в Гаенскую лощину, куда еще не ступала нога ни одного эльфа. Там моя родня и я сражались с демонами и защищали Иврейн и Морелиона все эти годы.
От его слов наггаротты изумленно ахнули, но возглас Малекита прозвучал громче:
— Значит, мой сводный брат тоже жив? Старший сын Аэнариона жив?
— Успокойся, Малекит, — сказал Тириол. — Морелион сел на корабль и отплыл из Ултуана. Он дитя Авелорна, как и Иврейн, и не претендует на трон Нагарита. Он благословлен Ишей, а не отпрыском Кхаина и не жаждет ни власти, ни верности.
— Вы скрыли это от Аэнариона? — Голос Морати был полон недоверия. — Вы позволили ему думать, что его дети мертвы, и растили их вдали от отца? Вы спрятали их от…
— Я любимица Иши. — Строгий тон Иврейн заставил Морати замолчать. — Во мне возродился дух Вечной Королевы. Анлек полон крови и злобы. Он не способен был стать мне домом. Я не могла жить среди заразы Кхаина, поэтому Сердцедуб и его родичи воспитали меня в таком месте, которое подобает моему положению.
— Теперь мне стал понятен ваш заговор. — Морати пересекла поляну и остановилась перед князьями. — Вы втайне шептались, а наггароттов держали от советов подальше. Вы хотите заменить род Аэнариона одним из своих и вырвать у Нагарита власть над Ултуаном.
— Нет власти, которую можно вырвать, и нет рода, который можно прервать, — ответил Тириол. — Лишь боль и смерть одолевают Нагарит. Мы снаряжали гонцов в Анлек, но вы их прогоняли. Мы хотели включить вас в совет, но вы не отправляли посланцев. Мы дали вам все возможности заявить о правах вашего сына, но вы избрали собственный путь. Никакого заговора нет.