— Я вдова Аэнариона и королева Ултуана, — прорычала Морати. — Когда демоны охотились за твоим народом, разве Аэнарион и его военачальники стояли в сторонке и устраивали советы? Когда Каледор приступил к своему заклинанию, разве он обсуждал это с пастухами? Обладать властью — значит обладать правом решать за всех.
— Ты больше не королева, Морати, — сказала Иврейн, бесшумно пересекая поляну. Шаги ее ложились на травы легче, чем падающий снег. — Я — Вечная Королева. Я вернулась и буду править вместе с Бел Шанааром, как моя мать правила вместе с Аэнарионом.
— Ты выйдешь замуж за Бел Шанаара? — спросила Морати, оборачиваясь к Иврейн.
— Как Аэнарион женился на моей матери, так и Вечная Королева выйдет замуж за Короля-Феникса, и так будет во все века, — провозгласила Иврейн. — Я не могу выйти замуж за Малекита, своего сводного брата, какими бы способностями и правами занять место своего отца он ни обладал.
Споры продолжались до поздней ночи, но Малекит постановил, что любые силы, посланные поддержать Авелорн, окажутся потрачены впустую. Пока Тирион сосредоточился на Вечной Королеве, было разумно закрепиться в южном и восточном княжествах. А возможно, даже захватить Эллирион. Тогда у Тириона оказались бы враги и с востока, и с запада.
Когда рассвет озарил ночное небо, на востоке раздались отчетливые звуки горнов. Заподозрив нападение, защитники Лотерна бросились на посты, а Малекит со своими князьями сели на драконов и поднялись в небо. То, что они увидели на востоке, было почти наваждением, зыбким призраком в лучах рассвета.
На Лотерн надвигалась армия, но не Тириона или его полководцев. Впереди шли воительницы с луками и копьями, а между ними на единороге ехала сама Алариэль. Ее сопровождали отряды стрелков в плащах из листвы и всадники на оленях. За ними полз утренний туман, создавая таинственную дымку, и казалось, что армия не ступает по земле, а парит над ней, без труда проходя сквозь изгородь и заросли. Когда солнце поднялось выше, призраки обрели более четкие очертания, их гонфалоны и стяги хлопали на ветру, их полки были окрашены в цвета лета и осени: зеленый, коричневый и темно-красный.
Малекит и Имрик поспешили в Сапфировый дворец, чтобы подготовиться к достойному приему Вечной Королевы, а остальные драконы отправились сопровождать орлов и небесных змеев, летевших вместе с объединенной армией Авелорна и Атель Лорена.
Для Вечной Королевы открыли ворота, и она со свитой прислужниц вступила в город. На улицах, наспех усыпанных листьями и лепестками, детские хоры пели гимны в честь Иши. Алариэль приезжала в Лотерн лишь однажды, для официальной свадьбы с Финубаром, когда того избрали Королем-Фениксом, и ее нынешнее неожиданное прибытие породило в городе множество слухов.
Малекит, у которого не было опыта в решении подобных дел на Ултуане, позволил себе опереться на советы Теклиса. На широкой площади перед Сапфировым дворцом быстро воздвигли сцену, украшенную гирляндами из тех цветов и растений, какие удалось найти во дворце и в садах местной знати, а эльфийским аристократам разослали приглашения на пир.
Шествие Алариэли по городу было величественным и, к счастью для Малекита, неторопливым. Когда Вечная Королева со своей свитой прибыла к Сапфировому дворцу, площади Лотерна уже наполнилась князьями и знатью, готовыми приветствовать гостью.
Следуя совету Теклиса, Малекит оставил свой огромный железный трон в зале для аудиенций, вместо него в центре сцены расположили два одинаковых резных кресла. Стоя рядом с ними, Король-Феникс в своем колдовском образе — блестящих драконьих доспехах и развевавшемся алом плаще — ждал, пока завершится парад Алариэли.
— Поклонитесь, ваше величество, — прошептал Теклис, когда сиятельная гостья поднялась по ступенькам.
— Что? — огрызнулся король. — Почему?
— Она — Вечная Королева и превосходит Короля-Феникса, а вы ищете ее благосклонности, — ответил Теклис и поспешно добавил: — Ваше величество.
Малекит едва не отказался, считая это ниже своего достоинства. Как королева эльфов, Алариэль была не лучше любого из занимавших его место ложных королей, которых она и ее праматери поддерживали на протяжении веков. Однако когда он увидел исходивший от Вечной Королевы свет Гирана, что подчеркивал ее неземную, чарующую красоту, то позволил проступить своему прежнему обаянию и не просто поклонился, а опустился на одно колено.