Взмах Тириона пришелся Малекиту поперек нагрудника, пронзив доспехи полуночи и разрубив изуродованную пламенем грудь. Опрокинувшись на спину, Малекит жадно хватал ртом воздух. Его легкие горели, руки скребли землю. Харкая кровью, он поднялся на ноги, все еще сжимая остатки Азуриата.
— Я ни о чем не жалею! — прорычал Малекит, взмахнув рукоятью обломанного меча в насмешливом салюте.
Тирион, отвечая на его приветствие, прижал крестовину рукояти к подбородку, а затем размахнулся Сеятелем Вдов для последнего, смертельного удара. Пока его рука опускалась, Тирион обернулся, и прямо перед Малекитом в доспехах Аэнариона появилась дыра. В том самом месте, где князя ранило копье Имрика.
Алит тоже увидел это. И пока над полем боя эхом разносился торжествующий смех Морати, из тени вылетела черная стрела и вонзилась в грудь Тириона. Силы покинули Малекита. Вслед за Тирионом он упал, из раны хлынула кровь, унося с собой остатки его жизни.
Смех Морати перешел в протяжный отчаянный вопль, но крики ее звучали приглушенно, словно издалека.
Малекит рухнул лицом вниз, едва ощутив свое падение. Болела спина, но вскоре он чувствовал лишь онемение. Над головой плясали и свивались ветры магии, которые наконец вырвались из вихря.
Сердце Малекита затрепетало и остановилось.
Целую жизнь и еще одно мгновение спустя Малекит почувствовал, как его поднимает в небо Улгу. Ветер теней. Тот обвился вокруг Короля-Феникса, пронзил его тело и, проникнув через конечности и вены, стал его частью.
Малекит открыл глаза. Он по-прежнему лежал на земле, но что-то вокруг изменилось. Ветров магии не стало. Как солнце иссушает утренний туман, так и их вымыло из мира. Малекит чувствовал, что внутри него извивается Улгу, заключенный в бессмертную оболочку Короля-Феникса, привязанный к его телу, как прежде к магнетиту.
Все стихло. Звуки боя унес свежий морской бриз. Малекит услышал шаги. Хотя его телу не вернулась чувствительность, он скосил глаза и увидел Алариэль, которая перебиралась через упавшие магнетиты к тому месту, где лежали они с Тирионом. Ее лицо было отстраненным и непроницаемым, но распластавшиеся вокруг эльфы, чьи души уже зависли на пороге смерти, открывали глаза, когда Вечная Королева проходила мимо. Их сломанные кости срастались, а агония отступала.
Алариэль ненадолго склонилась над Малекитом, и тот ощутил чистый Гиран, который заполнял эльфийку. Она всегда была королевой жизни, и теперь сделка завершилась — ветер магии нашел в ней пристанище.
Король-Феникс понял, что ему в спину попала стрела, и, хотя воспоминания его были смутными, он припомнил, как Анар выпустил еще одну, когда он падал, но даже та не прикончила Малекита. Вечная Королева коснулась древка стрелы, и оно взорвалось облачком мелких семян. Те на миг повисли в воздухе, точно паутинка в лучах солнца. Потом ветер раскидал их по камням. Семена прорастали везде, где касались земли, побеги вырывались на свободу и пускали корни в трещинах. Алариэль питала их одним лишь своим присутствием. Десятилетия сжались до считаных мгновений, и вскоре в самом сердце острова появилась роща тоненьких, но прекрасных дубов.
Кулаки Малекита сжимались и разжимались, пока вокруг него разрастался странный лес, но остальное тело Короля-Феникса по-прежнему было неподвижно. Алариэль больше не обращала на него внимания. Без слов она опустилась на колени рядом с Тирионом. Малекит увидел, как одинокая слеза скатилась по щеке Вечной Королевы и упала на лоб князя. После смерти вся злоба и жестокость покинули Дракона Котика, и его лицо вновь обрело те черты, что внушали надежду его народу.
Земля загрохотала, и недалеко от стоявшей на коленях Алариэли облаком пыли и осколков рухнул магнетит. Скала, за которую раньше цеплялся вихрь, исчезла, на ее месте теперь был бурливший пенной водой провал.
Малекит наконец сбросил оцепенение и с трудом поднялся на ноги. Никто не пошевелился, чтобы помочь ему, и, когда кровь брызнула на мокрые камни, он заметил, что зажили не все раны. Прикосновение Алариэли превратило в семена лишь древко стрелы, а наконечник остался на прежнем месте, застряв почти у самого сердца. Каждое движение причиняло страдание, но с болью Малекит давно был знаком. Он потянулся к Сеятелю Вдов, который лежал там же, где выпал из рук Тириона. Пронизанная Улгу фигура Короля-Феникса была размытой, и каждое его движение оставляло за собой вереницу теней.