Малус знал: Кхира не осмелится действовать до тех пор, пока он не возьмет курс на Ултуан, — провоцировать какие-либо задержки и, как следствие, гнев короля сейчас ей не стоило. Ну а потом… потом у Малуса все же назреет лишний повод для беспокойства.
Вверенные ему войска могут увидеть берега Ултуана.
Но сможет ли там быть он сам?
Сможет ли возглавить их?
ГЛАВА 4
Малус смотрел на шпили Хаг Граэфа, исчезавшие вдалеке. Ковчег «Вечное проклятие» с большим числом его воинов на борту отплывал из гавани Наггаронда. Вскоре они присоединятся к армаде Малекита и выйдут в море Злобы.
Хаг Граэф. Как долго боролся он за правление им? Сражался с монстрами, терпел тяготы изгнания в варварских землях людей, скитался по смертоносным пустошам Хаоса. Бился с наводящими страх армиями Наггора и покорил наггоритов. Кровь брата и сестры легла ему на руки, жизнь отца багрянцем украсила лезвие его клинка. Он преподнес свою душу Ц’Аркану и отважился ступить в запретные чертоги Кричащего Бога-Ребенка. Не было во всем мире таких преград, что встали бы на пути его властолюбивой натуры. Хаг Граэф — второй по величине город Наггарота, и он безраздельно над ним господствовал!
И вот теперь его владения исчезали вдалеке. Малус не жалел, что покинул город. Король-Колдун был прав, говоря, что ни одному друкаю не мил холод здешних пустошей. В сердцах эльфов горело желание вернуть себе родные земли взамен неприветливой чужбины. Хаг Граэф использовался как темница, временное укрытие — не более того. Именно в Ултуане находились истинные сила и слава, именно Ултуан был царством, достойным правления. Обещание Ултуана уподобилось для Малуса зову сирены — оно пробудило гордость не только в нем, но и в сердцах других лордов ужаса. Лишь обезумевшие жители Хар Ганета отвергли призыв Малекита, оставшись в своем городе и утоляя ненасытный аппетит к убийству зверья и варваров, осаждавших их границы. Старуха Хеллеброн и культ Кхаина вовлекли народ Хар Ганета в безрассудную жажду крови, достойную их жуткого города. Для друкаев, пожалуй, даже лучше то, что Малекит оставил этих отщепенцев наедине с собственным безумием.
Сцены прощания с Хаг Граэфом прошли чуть отраднее. Лишь сильных и умелых приняли на борт «Вечного проклятия» и других кораблей флота. Прочее население города было брошено на произвол судьбы, обречено на ужасную гибель, которую принесут им создания Пустошей, лишь только их орды достигнут Темной Скалы. Когда войско оставляло город, царившие кругом ужас и суматоха услаждали черное сердце драхау. Он с радостью наблюдал за продажными старыми купцами, тщетно пытавшимися подкупить армию, как будто их богатство могло заставить любого воина обменять обещание славы в битве на жалкую смерть, ожидающую город. Он видел торговцев живой силой, отпускавших экзотических рабов почти за бесценок, видел, как с теми же рабами покупатели жестоко разделываются на месте, дабы распалить в себе жажду убийства. Он наблюдал, как грабят и сжигают башни высокородных дворян, как рушатся своды гробниц — и кости древних соперников топчутся сапогами пьяных мародеров. Некоторые храмы оказались выпотрошенными — жрецов растерзали толпы разочарованных эльфов, стремившихся выместить свои чувства на слугах предавших их богов. Другие святилища, например храм Кхаина, стали, напротив, сердцем безумного поклонения и выражения преданности — фанатики тащили кричавших жертв к залитым кровью алтарям, будто в этот последний час религиозное исступление все еще могло как-то заставить их бога защитить их.
Да, по улицам гулял раздрай, но Малус знал, что в шахтах под городом дела обстоят гораздо хуже. Разыскивая всех до последнего дееспособных солдат в Хаг Граэфе, Малус поручил Кунору, сыну Кунолла, собрать надсмотрщиков и рабовладельцев в рудниках. Они понадобятся ему, чтобы гнать пленных наггоритов в бой. Оставлять их следить за огромным количеством людских, гномьих и зеленокожих рабов в подземельях Хаг Граэфа было бы просто расточительством. Расправиться с рабами уже не успевали; Кунор лишь отозвал всю охрану и запер врата. Когда Малус руководил уничтожением винных погребов, дабы ни один мародер не получил прибыли от того, что драхау был вынужден оставить, до него дошли вести, что рабы в шахтах начали бунт. Запаниковавшие от того, что их бросили, обезумевшие от страха толпы пытались вышибить врата, запиравшие их. Что ж, всего несколько часов — и орда высыпет из туннелей на улицы.
Малус яростно жалел, что не мог остаться и посмотреть на это. Забавно все же было бы увидеть, как оборванные собаки, снятые с привязей, разорвут тех опустившихся слабых друкаев, признанных негодными к войне против азуров. Он был уверен, что бойня станет беспрецедентной в истории Хаг Граэфа, последним зверством эпического размаха, перед тем как порочный город будет уничтожен.