Крик ярости, почти такой же оглушительный, как рев, прозвучавший мгновения назад, ударил по ушам Малуса. Одноглазая эльфийка метила хлыстом в его горло. Прибытие солдат драхау лишило ее возможности неспешной расправы над ним, но она все равно была полна решимости покончить с Темным Клинком.
Малус поймал в ножной захват лодыжки одноглазой и всем телом ушел в боковой переворот. Гладиаторшу увлекло следом — хлыст упал, когда они врезались в стену. Она не успела оправиться — Малус утопил кулак в ее переносице, буквально размолов ее. Край щита под аккомпанемент визга одноглазой резанул по его руке, и вспышка сильной боли ослабила хватку Малуса на горле жертвы. Ударив его коленом в пах, гладиаторша отстранилась и попыталась вновь завладеть кнутом.
Моргая от боли, Малус поймал рукоять хлыста одноглазой. Его слабая хватка остановила движение плети, не дав противнице отступить для очередного убийственного замаха. Харкнув кровью с дробью зубных осколков в ее уцелевший глаз, Малус поднялся с пола.
Прежде чем вырвать кнут у ослепленной гладиаторши, Малус ощутил, как все тело соперницы охватила дрожь. Он чувствовал, как тепло жизни покидает ее. Миг между какими-то двумя ударами сердца — и одноглазая уже не живое существо, а просто тело. Малусу не нужен был даже этот липкий сверхъестественный флер, заливший воздух спальни, чтобы уловить влияние колдовства. Всю жизнь он провел в окружении проявлений темных искусств, в обществе матери и вероломной сестры Ясмиры. То, как дает о себе знать магия, он знал даже слишком хорошо.
Оторвав взгляд от мертвой наемницы, Малус с удивлением обнаружил, что на пороге спальни стоит Друсала. Внезапная гибель его противницы объяснилась, как и взрывное открытие двери. Объяснилась, пожалуй, даже как-то слишком четко.
— Сайлар! Кунор! — крикнул Малус. — Одна из них нужна мне живьем!
Дав команду, драхау схватил Варп-меч. Если Друсала не захочет, чтобы кого-то из убийц взяли живым, магическое оружие послужит хорошим аргументом в споре с ней. Конфликт уже подходил к концу, когда Малус взял клинок. Еще две гладиаторши пали, пусть одна из них и успела зарубить одного из наггоритов Кунора. На последнюю нападавшую совместно наседали Сайлар и Винкирикс. Вооруженная щитом и кнутом, отобранными у убитой ею гладиаторши, рыцарь Клар Каронда сделала выпад в сторону противницы, уклонявшейся от меча Сайлара. Кнут Винкирикс обвился вокруг запястья гладиаторши, заблокировав одновременно ее ладонь и оружие, которое та держала. Напряжение натянутого до звона кнута заставило крюк на конце плети разорвать руку убийцы. Кровь брызнула из рассеченной артерии. Перехватив щит гладиаторши собственным, Винкирикс продолжила свою атаку с удвоенной силой. Сблизившись с противницей, она вогнала оба колена в живот эльфийки, выбив весь воздух из ее легких.
Побежденная убийца повалилась прямо в объятия Винкирикс. Рыцарь с отвращением отпихнула противницу.
— Кунор! — рыкнула она. — Перевяжи ей рану, пока эта тварь не истекла кровью! — И, повернувшись к нему спиной, Винкирикс улыбнулась Малусу. — Вы велели — «взять живой», а не «невредимой».
Ответная улыбка Малуса была такой же теплой, как оскал хладнокровного науглира.
— Тебе надо найти какого-нибудь бога и начинать молиться ему, чтобы этот кусок гладиаторского мяса прожил достаточно долго, чтобы поведать мне все, о чем я хотел бы знать.
Он бросил взгляд на пропитанную кровью кровать. Последний предсмертный хрип покинул раздавленную гортань убитой им гладиаторши. На его глазах гибкое тело дернулось — и замерло.
— Как хорошо, что мы прибыли вовремя, ваша светлость, — молвила Друсала, заходя в спальню.
— Я сейчас не в настроении принимать гостей, — бросил ей Малус, смерив Сайлара колким многозначительным взором.
Высокородный, вытиравший кровь с клинка, замер.
— Колдунья увидела знамение в волнах, — объяснил он.
— Акула в кольцах осьминога, — уточнила Друсала.
Малуса не заботил веселый блеск в глазах эльфийки, когда та подошла к нему. Нахмурившись, он потянулся к одной из соболиных одежд, накинутых на соседний диван. Раздраженный, он попытался влезть в накидку — его раздражение выросло, когда он обнаружил, что по ошибке схватил халат Винкирикс.
— И кто же я, по-твоему, — проворчал Малус, отбрасывая халат. — Акула или осьминог?
Друсала указала на трупы убитых наемниц.
— В конце концов акула съела осьминога. Видимо, ты все-таки акула.
— А ты тогда кто? — спросил Малус. Ему не нравилось превосходство в ее голосе. — Рыба-лоцман? — Он не дал ей шанса ответить. — Сайлар, мне хотелось бы многое узнать, но начать можем с того, почему ты привел на помощь мне так мало воинов.