Вышагивая по мостам по направлению к Звездному Шпилю, Малус Темный Клинок купался в сардоническом удовольствии всякий раз, когда проходящие мимо него эльфы спешно прятали взгляд. Многие ли из них не смирились с обидой за оставленный позади Хаг Граэф? Они были дураками и хуже того — лицемерами. Никто не пренебрег местом, уготованным ему на «Вечном проклятии», все приняли выбор между тем, чтобы либо пожертвовать городом, либо остаться — и погибнуть вместе с ним.
У него ведь могло оказаться гораздо больше последователей, пренебреги Малус званием драхау и отправься в северные земли. Тогда Малус заполучил бы власть, недосягаемую для любого из лордов ужаса! Протянув руку, он смотрел бы, как сама Вечность льнет к его пальцам. Он познал бы тайные имена всего сущего и распутал бы клубок, тонкой нитью связующий суть всех миров. А его сердце выло бы в отчаянии от пения эфира и великой истины за его пределами.
Малус остановился и прислонился к железным перилам платформы, через которую проходил. Тьма Ц’Аркана закипала внутри него. Выпитое вино слишком сильно подействовало на демона, мешая ему проявлять себя четко и ясно. И теперь Малусу казалось, что его кожа начала сочиться тьмой.
— Отступи! — прошипев, приказал он мерзости, засевшей внутри, в отчаянии ударив кулаком о перила.
— С вами все в порядке, милорд?
Вопрос ему задал молодой друкай в шипованных доспехах укротителя зверей. Малус бросил на эльфа столь свирепый взгляд, что тот, отшатнувшись, побежал к стае холодных, которых помогал держать в узде.
Сайлар подступил вплотную к Малусу. Его лицо было невозмутимо, но в голосе все же звучала тревога:
— Ваша проблема… она становится серьезнее?
Малус поморщился.
— Мой незваный гость должен проваляться в немощи еще несколько часов — после всего того, что я в себя залил, — произнес он. — Но почему-то я чувствую, как мечтания этой твари проскальзывают в мои собственные мысли. — Он горько рассмеялся. — Помнишь ли ты, Сайлар, чтобы я пил вино удовольствия ради, а не для того чтобы унять чудовище в своей голове?
Отвернувшись от слуги, драхау бросил взгляд на другой край платформы — туда, где укротители пытались сладить со своими ящерами-подопечными.
Близ двадцатифутовых рептилий эльфы казались совсем крохотными. Эти похожие на ящериц зверюги с мощными и когтистыми задними лапами и маленькими передними были природными обитателями пещер под Наггаротом. С давних пор друкаи использовали огромных животных в качестве боевых зверей. Несомненными преимуществами перед лошадью в их случае выступали раздирающие сталь когти и жесткая непробиваемая чешуя. С помощью таких уловок, как специальные ароматы и парфюмы, эльфийский рыцарь мог обмануть ящера, внушив тому, что друкай — член его стаи. Путем жестокой муштры и дрессуры укротитель заставлял холодного почитать себя его вожаком. Когда отряд рыцарей верхом на холодных мчался по полю брани, лишь самые стойкие из врагов могли устоять и не броситься в бегство.
В числе прочих омерзительных качеств за холодными числилась способность прямо из кожи выделять ядовитую слизь. Со временем этот яд даже притуплял осязание всадника. Кожная отрава холодных также порождала их резкий мускусный запах. В естественной среде обитания, пещерах, ящеры никогда не собирались в настолько большие стаи, чтобы отравить самих себя токсичным зловонием, но в тесных условиях черного ковчега их приходилось периодически выводить на открытый воздух и чистить загоны. Также это позволяло укротителям тренировать рептилий, чтобы они не становились слишком вялыми или чрезмерно агрессивными. И очень часто напоминание дикому хищнику о том, кто тут главный, оказывалось делом тонким и опасным.
Малусу требовалось, чтобы звери набрали наилучшую форму по прибытии его армии в Ултуан. Несмотря на заверения Короля-Колдуна в том, что ненавистные азуры и так окружены множеством иных врагов, вторжение на континент не виделось ему легкой задачей. Потребуется сталь меча и копья, сила когтя и клыка. Ящерам следовало накопить побольше злобы к тому моменту, когда их спустят на ултуанцев.