Радость отмщения наполняла кубок души Малуса, пока он следил за тем, как росло число мертвых азуров в пепельно-серых плащах. Маскировку их одежды обеспечивали практически идеальную: изъян заключался не в экипировке, а в слабости самих азуров.
Малус снова взглянул на Сайлара, давая верному слуге еще один негласный приказ. По лающей команде Кровавого Шипа небольшая рота наггоритов бегом выдвинулась из строя. Они стали штурмовать склон холма. Кто-то попался в скрытые ямы, но выжившие наступали дальше. Сыскался лишь один трус, метнувшийся назад к колонне, но стрела из арбалета сразила его, не успел он пробежать и дюжины футов. Остальные пробирались среди скал, выискивая и убивая азуров. Они знали, что проявить себя — единственный шанс вернуться в строй. Низкое ворчание Злюки заставило Малуса отвести взгляд от наггоритов на холме. Друкаи знали, что холодных и лошадей лучше держать подальше друг от друга — ящеры ценили вкус конского мяса, и даже самый сильный боевой скакун пугался закованных в чешую монстров. Одинокая всадница пробиралась сквозь толпу рыцарей, и пугались уже холодные — полночно-черный иноходец отпугивал их, словно живое пламя. Даже Злюке стало не по себе — он напрягся и принялся рыхлить когтями землю.
Малус отказался разделить беспокойство зверя. Он слишком многое пережил, чтобы пасть в страхе перед простой ведьмой, и даже тревожный шепоток Ц’Аркана в голове не мог разуверить его в чем-либо. Он снисходительно улыбнулся, когда Друсала проскакала ему навстречу — надменное выражение лица драхау напоминало ведьме о том месте, что занимала она в его войске, подчеркивало его главенствующую позицию.
— Лорд ужаса, — обратилась Друсала с едва проявлявшимся уважением. — Солдаты, что отправлены вами достать плащи, погибают впустую. Чары, прячущие азуров, связаны с гармонией этих мест. Воздух, земли и вода Наггарота слишком изменили друкаев, чтобы мы могли к ней обратиться.
Малус качнул головой.
— Я рискую не солдатами, чтобы добыть эти лохмотья; такая задачка — в самый раз для собак.
Со склона холма донеслись новые крики. Малус повернул голову и увидел, как воин в пепельном плаще, притворившийся мертвым, вдруг бросился в бой, яростно разя мечом направо и налево. Три наггорита пали, прежде чем другие солдаты-рабы подсекли азура и тяжелыми сапогами втоптали в грязь. Кривые шпаги друкаев полосовали лежавшего врага, кромсая без всякой жалости.
— Тем не менее и собакам может сыскаться лучшая доля, — настаивала Друсала. — Раз уж вы собираетесь штурмовать Орлиные Врата, понадобится вклад каждого ратника.
Малус украдкой посмотрел на ведьму. Его интересовало выражение ее лица — он искал любой признак того, что она знала о Ц’Аркане, видела насквозь ужасную тайну в его душе. Такое знание могло уничтожить его. И почему он не спросил об этом мать? Если ее способность к ясновидению открыла ему великую победу, вряд ли Эльдира не смогла бы рассказать о мотивах одной эльфийки.
— Я возьму Орлиные Врата, — сообщил Малус. — Так мне предназначено.
Губы Друсалы искривила загадочная улыбка.
— Предназначение гордые называют судьбой, а глупцы — роком.
— Ты даешь мне советы, Друсала? — осведомился Малус.
— Ни в коем случае, лорд ужаса. Я прекрасно знаю, что у вас уже есть советник по тайным делам.
Как ни старался Малус, он не мог прочесть интонации ведьмы. Он твердо посмотрел ей в глаза.
— Если не считать самого Короля-Колдуна, я — самый могущественный воевода этого народа. Служи мне преданно, и тебе всегда найдется место при моем дворе.
— Я никогда в этом не сомневалась, — отозвалась Друсала. — О вас, драхау, можно многое сказать, но не то, что вы расточительны. — Она оглянулась на склон холма, где еще один наггорит пал жертвой воина в плаще, притворившегося мертвым. — По крайней мере, в тех вопросах, что касаются полезных лично вам персон.
— Колдунье всегда найдется применение, — заявил Малус.
Он ощутил, как сквозь него проходит страх при этих словах. Неужели Ц’Аркан нервничает? Не исключено, что более тесный союз с Друсалой — то, что ему и требовалось. Эльдира не сумела освободить его от демона. Возможно, не так уж плоха идея посмотреть, что будет в силах сделать для него Друсала. Конечно, только если ему удастся организовать все так, что, если его одержимость обнаружится, колдунью постигнет та же участь, которая ждет и его.