Разглядывая рабов, Малус размышлял о многих битвах, что вел против них. Война между Наггором и Хаг Граэфом была жестокой и кровопролитной, но в итоге он одержал в ней окончательную победу. Начав изгоем и отщепенцем, он достиг титула драхау и стал героем Темной Скалы. В каком-то смысле он был обязан этим наггоритам. Возможно, вот почему в душе Малуса жило еще большее презрение к рабам, чем прежде, в разгар войны. Именно ради изощренной мести он потащил их, закованных в кандалы, в трюмы черного ковчега, хотя многих прочих бросил в Хаг Граэфе.
Чтобы быть сильными, друкаям нужно ненавидеть. Кого-то или что-то.
Малус видел пустые, затравленные взгляды рабов, по крайней мере тех, кто вообще осмеливался смотреть на своего победителя. Собачье племя! Паразиты и нахлебники! Называть эти отбросы друкаями — позорить гордое имя!
Деспот обернулся, заслышав шаги тяжелых стальных сапог. В сопровождении нескольких охранников к нему шел Сайлар Кровавый Шип. С ними шествовал Кунор сын Кунолла — кожаную рубаху рабовладельца украшали свежие брызги крови. Малус знал, что Кунор имел привычку лично заниматься самыми тяжелоранеными рабами. Любой наггорит, у которого в голове оставалась хотя бы половина мозгов, скорее предпочел бы откусить себе язык, чем попасть в руки своего хозяина.
— Лорд ужаса! — с тревогой вскричал Сайлар. — Вам не следует ходить здесь одному!
Малус презрительно махнул рукой в сторону изможденных наггоритов.
— Твоя забота меня лишь смешит, о старый друг. Где тут опасность? Пес, что был неоднократно бит, забывает, как кусаться.
— И даже если вспомнит, мы знаем, как заставить его забыть, — усмехнулся Кунор.
Сайлар застыл, услышав, как веселится рабовладелец. Он всегда настаивал на том, чтобы Малус относился к наггоритам с некоторой долей внимательности и сдержанности. По его мнению, они оставались хоть и побежденными, но все же — друкаями, собратьями.
— Я беспокоюсь о вторжении азуров, — сказал Сайлар. — Пепельные плащи продолжают наносить точечные удары и портить наши запасы. Если одному из них вдруг выпадет шанс напасть на вас…
— Тогда он завершит эту сечу одной стрелой, — бросил Малус, и взгляд его стал почти убийственным. — Если такова моя участь, боги ответят за свою шутку. — Он повернулся, оглядывая рабов, сбившихся в кучки. — Кунор, сколько у тебя еще солдат?
— Азуры убили шесть десятков и еще шестерых, лорд ужаса, — ответил рабовладелец. — Плюс двадцать или около того не перенесли ран.
Малус кивнул. Ему на ум пришел эксцентричный план. Если предсказание Друсалы было правдиво — а она бы и слова не проронила, если бы сомневалась, — Айх с корсарами скоро появятся, и он сможет бросить их в следующую атаку. Привыкшие карабкаться по мачтам и шпилям ковчега воины станут идеальным ударным отрядом для нападения на стены Орлиных Врат. Но в интересах успеха операции придется отвлечь азуров на более явную угрозу.
— Твоему веселью конец, Кунор, — молвил Малус. — Перевяжи раны увечных, а еще — отбери сотню собак в этом стане. Как только справишься — веди их туда, куда укротители загнали боевых гидр. Скажи, чтобы наггоритов искупали в браге.
От лица Сайлара отхлынула от потрясения кровь.
— Вы же не можете иметь в виду, что собираетесь…
Малус засмеялся.
— Мой старый друг, в завтрашнем маневре мне потребуется вся беспощадность гидр. А когда они жрут добычу, пропитанную брагой, то звереют. С учетом их медленного пищеварения как раз должно хватить шести часов, чтобы добиться желаемых результатов.
— Можно же взять конину или мясо холодных! — запротестовал Сайлар.
— Ты слишком робок, чтобы чего-то достичь! — упрекнул Малус высокородного. — У меня и кони, и холодные на счету, а вот лишних наггоритов — полным-полно.
Посмеиваясь собственной жестокой шутке, деспот зашагал прочь. Сайлар приказал стражникам, которых он привел, следовать за Малусом. Будущее Хаг Граэфа зависело от драхау. Сайлар не собирался рисковать этим будущим из-за высокомерия их повелителя.
Задержавшись. Кунор окинул Сайлара холодным презрительным взглядом и пошел будить своих приспешников, чтобы выполнить приказ драхау. Сайлар остался один. Он стоял так до тех пор, пока не услышал, как от палатки, куда отвели раненых наггоритов, доносятся крики. С Кунора сталось бы, даже накладывая повязки, рассказывать рабам во всех красках, что за участь их ждет.